Если бы парой минут ранее, обращающийся с экрана телевизора к населению рашей страны мужчина не уверял меня в том, что они всем помогут и всех спасут, я, наверняка бы начал переживать из-за вышедшего из режима ожидания интерфейса. Только вот теперь я все звучащие в эфире слова делил на два, имея все основания не доверять государству.
— Хоть бы helper какой-нибудь в интерфейсе сделали, а то не очень то тут и понятно, — выключив телевизор, я мысленно дал команду на раскрытие меню и попытался что-нибудь там найти по новой теме Панацея, но кроме уже найденного окна с компьютерными статами и идентификатора, больше ничего не нашел.
Заурчавший живот напомнил, что за весь день я только позавтракал и больше ничего не ел. Раскрыв дверки навесного шкафа, я потянулся было к пачке с макаронами, задержав взгляд на купленных Василием продуктах. Странное ощущение двоякости неожиданно меня накрыло и никак не хотело отпускать, замерев и прислушавшись к себе, я попытался понять, что же меня беспокоит. Если не верить, что парень умер, то взять взаймы чужой рис или тушенку, никаких внутренних противоречий не было. А вот если сосед действительно мертв, то брать то, что ему принадлежало, вроде как было нельзя.
— Бред, ведь наоборот же должно быть, — проговорил я вслух итог собственных измышлений и копания в себе, после чего протянул руку и взял пачку пропаренного риса с чужой полки: — надеюсь, что ты Василий жив, интерфейс врет, а родители тебе помогут вернуться к нормальной жизни.
После ужина я испытывал большое желание лечь на диван и поползать в сети, в поисках чего-нибудь интересного. Однако, староста нашей группы помогала только тем, кто не забивал «болт» на оказанную ею помощь. Если я и дальше хотел иметь с ней нормальные отношения, надо было как минимум переписать в свои конспекты то, что она мне прислала еще два часа назад, а завтра в институте не забыть поблагодарить девушку, мимоходом продемонстрировав переписанные лекции.
Глава 3
Утреннее пробуждение ознаменовалось очередными неприятностями с электричеством. Свет снова отсутствовал, и как теперь готовить себе завтрак, оставалось непонятным. Благо, отопление со вчерашнего дня починили, хотя в квартире все равно ощущалась сырость. Кое-как позавтракав, я собрался в институт и, закрыв квартиру, двинулся пешком вниз. Спуск с седьмого этажа занял почти столько же времени, как если бы я ехал на лифте, громыхающую в бетонном колодце коробку, подвешанную на стальном тросе, порой приходилось ждать по пять минут стоя на своем этаже.
Стоило оказаться в прямой видимости вышки 5G, как сообщение от интерфейса возникло в левом углу периферийного зрения. Дав мысленный отказ на висящий запрос, я даже сбавил шаг, так как Система начала настаивать на загрузке, уведомив меня, что это обновление является критическим. Решив не торопиться что-то там загружать, я опять отказался, после чего двинулся к остановке общественного транспорта. Однако, запрос на загрузку продолжал висеть, не желая окончательно пропадать с периферии моего зрения. Через пять минут я привык к висящей сбоку надписи, а потом и вовсе о ней забыл.
В институте всё было как всегда, кто-то из студентов добирал последний сон, развалившись на столах аудитории, кто-то общался друг с другом, словно в наше время соцсети не имели глобального развития и поделиться той или иной информацией можно было только в живом общении. Найдя глазами Лену, я сразу решил выполнить обязательную «программу» и перекинутся с ней парой слов, чтобы случайно об этом не забыть и не испортить из-за этого устоявшихся отношений.
— Привет, спасибо что вчера скинула лекции, я пока в них разбирался, чуть не до полуночи просидел, — подойдя к девушке, сидевшей как обычно в первом ряду, произнес я.