5том. Театральная история. Кренкебиль, Пютуа, Рике и много других полезных рассказов. Пьесы. На белом камне

Миры возродятся. Они возродятся, чтобы снова погибнуть. Жизнь и смерть будут вечно сменять друг друга. В бесконечности пространства и времени осуществятся все возможные комбинации, и мы вновь встретимся здесь, в уголке разрушенного Форума. Но поскольку мы не будем знать, что это мы, то это уже будем не мы.

Господин Губен протер стекла своего пенсне.

— Крайне безнадежные взгляды, — заявил он.

— А на что вы, собственно, надеетесь, господин Губен? — спросил Николь Ланжелье. — И что требуется для осуществления ваших желаний? Уж не намерены ли вы сохранить на веки-вечные ясное представление о самом себе и о вселенной? Почему хотите вы всегда помнить, что вы — именно господин Губен? Не скрою от вас: наш мир, конец которого еще не близок, пожалуй, не отвечает вашим заветным желаниям. Не рассчитывайте также на будущие миры — они несомненно будут такими же. Однако не теряйте надежды. Может статься, после бесконечной смены миров вы вновь родитесь, господин Губен, и в сознании вашем будут жить воспоминания о прежней жизни. Ренан утверждал, что такая надежда правомерна и, как бы поздно она ни осуществилась, она все же не заставит себя долго ждать. Для нас смена миров совершится меньше чем в одно мгновение. Мертвым не дано ощущение времени.

— Знакомы ли вам астрономические грезы Бланки? [285]— спросил Ипполит Дюфрен. — Старый Бланки, заключенный в Мон-Сен-Мишель, видел сквозь забранное решеткой окно лишь клочок неба, соседями его были одни только звезды. По этой причине он сделался астрономом и, основываясь на единстве материи, а также управляющих ею законов, создал весьма странную теорию тождества миров. Мне довелось прочесть его научную статью, страниц в шестьдесят, где он утверждает, будто для большого числа миров формы существования и развитие жизни совершенно одинаковы. По его мнению, множество Солнц, в точности похожих на наше Солнце, освещало, освещает или будет освещать планеты, в точности похожие на планеты нашей солнечной системы. Есть, было и будет бесконечное число Венер, Марсов, Сатурнов, Юпитеров, в точности похожих на наш Сатурн, наш Марс, нашу Венеру, как и множество Земель, в точности похожих на нашу Землю. Земли эти порождают в точности то же, что и наша Земля, на них произрастают растения, обитают животные и люди, совершенно схожие с земными растениями, земными животными и людьми. Жизнь развивается там точно так же, как на нашем земном шаре. Следовательно, — рассуждал старый узник, — есть, были и будут в мировом пространстве мириады темниц Мон-Сен-Мишель, и в каждой из них — свой Бланки.

— Мы мало что знаем о мирах, чьи Солнца сверкают над нами ночью, — продолжал Ланжелье. — И все же мы видим, что, послушные тем же законам механики и химии, они отличаются от нашего мира и различаются между собой размером и формой, а вещества, что сгорают в них, распределены между ними не в одинаковых пропорциях. Эти различия должны приводить к бесчисленному множеству других различий, о которых мы не имеем никакого понятия. Достаточно одного булыжника, чтобы изменить судьбы империи. Но кто знает? Быть может, господин Губен, существующий во множестве образцов и рассеянный в мириадах миров, протирал там, протирает и будет вечно, без конца, протирать стекла своего пенсне.

Жозефен Леклер не дал своим друзьям дольше предаваться астрономическим грезам.

— Я нахожу, как и господин Губен, что все это было бы весьма прискорбно, если бы дело шло не о таком отдаленном будущем, которое нас мало трогает. Зато нас живо занимают судьбы тех, кто придет вслед за нами в этот мир, и узнать что-либо о них нам было бы весьма любопытно.