6 1/2

И пришел к выводу, что нет: поставив твои интересы выше, я просто пустил по ветру перспективный потенциал. Нужно было донести до тебя твою ценность, убедить пользоваться своим потенциалом по назначению. Провести тебя на другую сторону по этому болоту.

А я лишь указал направление, в котором идти – и ты утонула в первой же трясине.

Я извлёк урок: больше ни один потенциал не будет игнорироваться. Либо ты живёшь, для чего родился, либо вовсе не живёшь. Вся нынешняя система построена на этом.

Я думал, что смирился со своей ошибкой, прошёл это испытание – и вдруг судьба подкинула тебя снова мне на порог.

Ты вернулась с того света. Перенесла развоплощение и захватила чужое тело. Судьба дала тебе второй шанс в виде нового тела и твоего недалёкого напарника, по случайности оказавшегося не в том месте не в то время. И даже если ты сейчас затаилась, я знаю, что ты там. Ты уже выдала себя.

Ты снова моя: и в этот раз я могу поступить правильно, применить к тебе правило потенциалов.

Но почему вдруг я снова колеблюсь?

Перед глазами раз за разом встаёт наша самая первая встреча: тот помоечный закоулок, где тебя бросили умирать после драки. Скорченное тело на грязном снегу, кругом кровавые харчки. Тебя бьёт крупная дрожь, ты не можешь двинуться с места из-за боли, лицо – в кашу.

Я должен был уже тогда понять, что физические драки – это не твоё.

На стандартный вопрос, которым вербуется потенциал на охотах, ты не ответила: не смогла разжать челюсть. Лишь разъяренно пялилась на меня непострадавшим голубым глазом, трясясь на снегу.

Если подумать, из всех, кто мне попадался, ты была самой интересной и самой проблемной в то же время.

Наверное, мне вообще не стоило тебя подбирать.

Способность при длительном контакте разбалансировать любой, даже самый крепкий организм, и привести его к смерти: я так и не сумел до конца понять, как это на физическом уровне работает. Просто находясь рядом убивает человека. Идеальное убийство, не оставляющее никаких следов, требующее лишь подготовки и времени.

Проблема была в том, что мне не нужно было такое оружие.

Чемодан без ручки, который я зачем-то поднял с того грязного снега.

Надо было тогда оставить умирать тебя там, в переулке. Я же предполагал, что с тобой будет куча проблем. Понимал, что не знаю, как воспользоваться этой силой. Знал, что, наверное, не смогу найти способа применить этот потенциал.

Так зачем я тебя забрал?

До сих пор не могу понять.

И вот, спустя столько лет, ты возвращаешься в чужом теле. Я не могу упустить этот шанс.

Я должен справиться с этим. Должен понять, что делать. Я должен понять, в чём урок, чтобы сжечь этот мост.

Но как это сделать? Ума не приложу.

Третья

Едва перешагнув порог, получаю по громкой связи приказ немедленно прибыть к главе. Окрысилась в ту же секунду.

«Как мило, что ты соскучился, но мог бы и дать немного времени, чтобы привести себя в порядок. На похороны ушла вся ночь, я насквозь пропиталась гарью».

Замедляю шаг, глубоко вдыхаю, закрываю глаза и долго выдыхаю.

«Это не я разозлилась».

Говорю себе: «У меня есть мысль, что я зла» – и злоба отступает. Уставшая – да, только с задания – да, в грязной одежде, воняющая гарью, голодная, сонная и недовольная нарушением моих планов. Все из этого объяснимо, нормально и поправимо.

«Всё хорошо: мысли – это не я, это просто слова в моей голове. Я выбираю реакцию – и ею будет спокойствие».

Вдооооох – выыыыыдох.

Отлично. Гнев сменяется любопытством: что же там такое приключилось, что потребовало моего немедленного присутствия?

Громко стучусь и тут же захожу в кабинет, не дожидаясь ответа. Эта вредность – моя: хочу немножко подтрунить над главой. «Хотел срочности? Слушаю и повинуюсь».

– Прости, что позвал тебя прямо с задания, – глава дописывает что-то, не удосуживаясь посмотреть на меня, – но мне нужно будет отлучиться на несколько дней, а перед этим дать инструкции к новому заданию.

Недовольство шевельнулось в моем нутре горячей змеей. «Новое задание? Конституционное право на отдых на меня не распространяется что ли? Минтруда на тебя нет!».

Глава усмиряет эту змеюку одним взглядом. Взгляд в глаза, потом на живот, потом опять в глаза. Он спокоен – и от этого я почувствовала себя в полном порядке, тревога отступила даже без рефлексии. Если глава ничего не говорит, значит, всё ещё всё в порядке.

Он жестом пригласил меня сесть.

– Это задание под силу только тебе, Энола Гай, – начал глава, но я тот момент мне вовсе не хотелось слушать: я умилялась.

Внешность у главы, конечно, как у фронтмена бойз-бэнда. Высокий, хорошо сложенный, стройный, но плотный – он создан, чтобы выситься над толпой. Мягкие, густые, пепельно-русые волосы с серебристым блеском, так и манят запустить в них пальцы, серо-голубые глаза, с желтыми прожилками, лучами расходящимися от зрачка, напоминают драгоценный камень. Лицо одновременно и мужественное, и лукавое из-за этой вечной его ухмылочки: как будто у нас с ним общий секретик. Любой разговор, начинающийся с этой ухмылочкой, гарантирует новое обязательство.

Тем временем глава вещает: