60 Дней Лета (СИ)

Девушка заволновалась, теперь ей показалось, что лучше бы она пошла на чердак одна, чем в компании Уизли, от которого у неё затуманивался рассудок похуже, чем от огневиски, но все смотрели на неё выжидающе, и она вложила свою ладонь в его и позволила увести себя из комнаты. Правда, все остальные последовали за ними, чтобы проконтролировать, что они в самом деле будут заперты на чердаке.

В коридорах Норы стояла тишина, лишь изредка было слышно, как в трубах шумит вода, и трещит одинокий сверчок, забравшийся с улицы в дом и теперь где-то прятавшийся. Было темно, но ребята шли уверенно, все они знали здесь каждый метр и искусно обходили скрипящие половицы. Они изо всех сил старались не шуметь, чтобы не разбудить родителей, хотя иногда кто-нибудь терял равновесие и сталкивался со стеной или с идущим рядом, и периодически их пробивало на смех, который они зажимали ладонями. Рон шикал на всех, делая вид, что контролирует ситуацию, а потом едва не улетел с лестницы, вызвав у всех новый приступ беззвучного хохота.

Гермиона думала, что это была плохая затея, идти всем вместе. Она боялась, что мистер Уизли теперь спал очень чутко, встревоженный происходящими событиями, но пока что никто их, кажется, не слышал. Самым сложным было пройти мимо хозяйской спальни, расположенной на четвёртом этаже, и, как только они миновали эту опасную точку, им всем стало легче дышать. Девушка чувствовала тепло ладони Фреда — он не отпускал её ни на миг, и ей это безумно нравилось.

Наконец, они добрались до входа на чердак. Он располагался рядом со входом в комнату Рона, к нему вела маленькая лесенка вроде стремянки, прикрученная к стене. Фред первым поднялся по ней, открыв дверцу-люк, предварительно шепнув отпирающее заклинание, залез внутрь и вновь протянул Гермионе руку. Девушка помедлила, но всё-таки тоже поднялась, и Уизли втянул её за собой.

— Я засекаю десять минут, как только закрою люк, — сказала Джинни, и дверца за ними захлопнулась.

Гермиона выпрямилась и огляделась. В помещении было хоть глаз выколи, она совершенно ничего не видела, и остальные её органы чувств принялись за усиленную работу. Здесь резко пахло пылью и курятником, а рядом с ней ощущался терпкий аромат древесного парфюма Фреда, смешавшегося с огневиски. Эта смесь кружила ей голову, правда, она не была так уверена, что виной её головокружению не был сам выпитый алкоголь. Под ногами шуршали какие-то бумажки или что-то похожее, и было слышно тихое посапывание. Наверное, упырь спал.

Фред стоял к ней очень близко, всё ещё держа её за руку. Он сделал пару шагов вглубь чердака, и Грейнджер послушно последовала за ним. Её сердце билось, как сумасшедшее, и она не знала, что влияло на это больше — пугающая темнота или Уизли. Ей нужно было срочно заполнить чем-нибудь эту неловкую тишину, и она зашептала:

— Думаешь, он спит, да?

— Наверное, — она уловила лёгкий шорох его футболки, — Он, вообще-то, безобидный. Ловит пауков, — Фред усмехнулся. — Ронни от этого факта просто счастлив.

— Я знаю, что упыри — неопасные существа. Я его не боюсь.

— Ах да, ты боишься темноты, — парень немного сдвинулся, кажется, встав напротив неё.

Гермиону жутко раздражало, что она совсем ничего не видит. Тут не было совершенно никаких источников света, и её успокаивало лишь присутствие Фреда. Одна она бы здесь точно не выдержала. Уизли выпустил её руку, и она тут же потянулась вперёд, хватаясь за него снова. Девушка не желала отпускать его в ситуации, когда была лишена возможности видеть. Её пальцы ухватились, кажется, за ткань его футболки, и она медленно сместила руку, ведя наощупь, пока не наткнулась на голую кожу. Это должно было быть его запястье, судя по расположению, и она сомкнула пальцы на нём, стараясь не давить слишком сильно.

— Ну и что, — пробубнила она, — можно подумать, ты ничего не боишься.

— Боюсь, Грейнджер, очень боюсь, — Фред как-то тяжело вздохнул и замолк. Гермиона ожидала продолжения, но его не последовало.

Ей стало интересно, сколько уже прошло минут. По ощущениям не очень много, но она вполне могла ошибаться. Фред вдруг снова заговорил очень тихим шёпотом.

— Ты же понимаешь, что между мной и Анджелиной уже давным-давно ничего нет?

Девушка молчала. Зачем он решил сказать об этом, и почему сейчас? Она неосознанно сжала пальцы, и Фред дёрнул рукой, давая знать, что ему больно. Гермиона ослабила хватку, а потом и вовсе скользнула пальцами вниз по его коже, слегка коснувшись кончиков его пальцев, и скрестила руки на груди, отпустив Уизли.

— Понимаю, — наконец, ответила она, поджав губы. Её смущал этот разговор, и ей хотелось, чтобы чёртовы десять минут поскорее закончились.

Какое-то время они снова молчали. Тихое дыхание Фреда раздавалось совсем близко, а упырь и вовсе захрапел, испугав девушку внезапной сменой звука. Она вся была напряжена, присутствие Уизли рядом уже не так успокаивало, и страх заставлял её жаться ближе к стене.