621514

– Отлично, Вик, – улыбнулся в ответ гей-фетишист. – Хотел узнать у тебя, что там на эту неделю задавали.

Виктор раскрыл рот от удивления. Узнать, что задавали на неделю? Чего ж он из Питера-то притащился? Или решил добраться до московских вершин, покорив Северную Пальмиру?

– Давай на почту скину, – ответил он после секундного замешательства.

– Спасибо, буду должен!

Когда они обменялись ящиками, Вик пошел в сторону метро, а Григорий – к общежитию. Обернувшись, Виктор уловил:

«… красивые, никогда таких не видел. Музыкант, может?»

От комплимента в свою сторону Вик расплылся в очередной улыбке. Подозрительно много их было за сегодня, пора заканчивать.

Дома мать снова завела старую песню про симпатичных девочек, но Виктор ждал, когда же в квартире объявится отец, чтобы закинуть удочку, заранее приготовленную по дороге из вуза.

– Слушайте, а вот у вас никогда не было такого, чтоб вы буквально могли читать чужие мысли? – ляпнул он, пережевывая бутерброд, как бы между прочим. Но сделал при этом особый акцент на слове «буквально».

Родители проглотили наживку, как миленькие. Переглянулись, обменялись тревожными взглядами и уставились на Виктора очень сурово. Так что кусочек хлеба застрял в горле, и Вик поперхнулся.

– Чьи ты там мысли читать можешь, сынуля? – набычился отец.

– Это Машенька? Та девочка, которая ленится делать философию? – подключилась мать.

Всегда свойственное родителям единодушие сейчас особенно поразило Виктора, и его осенила догадка – они тоже слышат мысли! Мысли друг друга?

– Да я так просто, просто был один забавный случай сегодня, – отмахнулся Вик, не желая выдавать подробности сегодняшних монологов Григория, уже хотя бы потому, что в своем большинстве они касались чьих-нибудь задниц.

– Давай-давай, выкладывай, сына, кому ты там сканируешь мозг? – не отступал отец. Обычно жизнь Виктора интересовала их с матерью лишь до тех пор, пока Вик позволял вмешиваться, но теперь было видно, что родители не отступят.

– Сегодня перевелся один парень, новенький, из Питера, знакомый декана, – признался Вик, сокращая время, необходимое для разъяснений, поскольку его еще ожидала вечерняя уборка офиса. – Мне показалось, что я…

– А я тебе говорила! – воскликнула мать, не дослушав Виктора. Восклицание обращалось к отцу. Тот задумчиво чесал затылок. – Говорила тебе, что все эти дружеские посиделки добром не закончатся!

– Да в чем дело-то? – удивился Вик. – При чем здесь мои дружеские посиделки?

– Садись и слушай, – почти приказала мать. У нее в руках все еще был зажат половник, так что рекомендация прозвучала особенно строго и внушительно. Вик сел и приготовился слушать. – Вот сам ему и рассказывай!

Отец вздохнул, усаживаясь напротив отпрыска, и приступил к делу:

– Ты только не переживай раньше времени, ладно?

Вик переживать не собирался, воспринимая происходящее как импровизацию-клоунаду. Он кивнул. Какой-то очень странный розыгрыш, банальный и до безобразия непродуманный! Разве так раскрывают семейные тайны? Нет, сейчас из чемодана отца выпрыгнет кролик, а мать разрежет кухонный стол на две половинки, и никто не пострадает. Виктора повело, и он облокотился о спинку стула.

– У нас в семье так повелось…

– По твоей линии, по твоей! – встряла мать, нервно расхаживая по кухне.

– Да, у нас в семье, по моей линии, так повелось, что мужчины иногда могут… ну, слышать мысли. Бывают ситуации, при которых так происходит. Я тебе это говорю начистоту, как есть, так что ты уж как-нибудь это перевари. Кто-то раньше это в себе находит, кто-то позже, а кто-то и вовсе не находит. Дар, прямо скажу, в повседневной жизни так себе, но есть моменты, когда помогает. Мы с твоей мамой уже решили, что ничего такого с тобой не произойдет, так что и волноваться перестали. А тут новенький…

Отец тяжело вздохнул и пошел к буфету. За водкой.

– Так причем здесь новенький-то? – не понял Виктор.

– Ну, видишь ли, я вот слышу иногда мысли твоей мамы. Дед твой слышал мысли твоей бабушки. Тут, наверное, надо на правильную волну настроиться, кто его знает, – пожал плечами отец, не поворачиваясь. Он наливал себе водку трясущимися руками, и край бутылки звенел о край граненого стакана.

– В смысле, ты начал слышать мысли моей мамы, когда вы поженились? – уточнил Вик, потихоньку подбираясь к сути проблемы. Он ощущал, что помимо и без того страшной тайны, родители отказываются говорить что-то еще. Очень важное.

– Нет, – отец резко выдохнул, хлопнул добрую четверть стакана залпом и тут же ринулся искать «Бородинский», занюхать. – Я так на ней и женился, потому что мысли ее слышал.

– В смысле, ты ее полюбил, потому что слышал ее мысли? – опешил Виктор. Все его представления о родительской связи терпели крах. Весьма странным образом, о котором даже психологу не расскажешь, и все-таки.

– Ну, здесь уж каждый по-своему понимает, только я вот… несколько обеспокоен, что ты услышал мысли этого твоего…

– Григория, – помог с именем Вик.