621516

Через неделю всё повторилось – с утра накатила волна непонятной ненависти, захотелось найти кого-нибудь и ударить побольней. Славик открыл страничку «Вконтакте» патлатика с «Анной Карениной» и едко прошелся по его фотографиям, не гнушаясь выуживать на свет божий самые нелицеприятные детали. Расписал, какая дурища его девушка, под фотографией с родителями на даче написал что-то про бомжей, добрался до школьного выпускного и уличил Кирюшу в избытке прыщей. Весь день распинался, понимая, что альтернатива такому странному хобби может закончиться в участке. К вечеру полегчало. Вымотанный, но счастливый, Славик спустился в столовую и купил себе полную тарелку вкуснейшего фирменного борща.

Голодный – за весь день ни крошки – он уселся в уголке и стал неторопливо поглощать изысканное яство, когда над ним нависла знакомая фигура. Неужели Кирюша? Так и есть, патлатый собственной персоной.

Без лишних слов, изящным жестом Кирилл поднял над головой Славика глубокую советскую тарелку для супа и вылил ее содержимое прямо на макушку обидчику.

– Ты нормальный вообще?! – заорал на всю столовую Славик, ощущая себя на самом дне социальной лестницы. Не только общежития и университета, а, в целом, всего мирового сообщества.

– Это не я писал, что моя мать шлюха, – зло ответил Кирилл, поставил на место тарелку и быстро вышел из столовой. Славик хотел догнать его, но работницы пищепрома задержали на выходе. К несчастью для Славика, про «шлюху» услышала каждая из бравой троицы. Пришлось оставаться и мыть все за собой.

***

Возвращаясь в комнату, он ощущал то самое мерзкое чувство раскаяния, которое наваливалось на него после каждого приступа. Что мешало, в конце концов, просто пересидеть меланхолию в какой-нибудь стрелялке? Другие же вымещают свою злость на боксерских грушах и орках варкрафта? Почему он не может?

Славик весь вечер думал об этом и пришел к неутешительному выводу о том, что ему мало мнимой жестокости. Ведь с грушей и стрелялкой это все понарошку, не всерьез. Обосрать живого человека – это уже ближе к правде. Славик представил, что еще можно было бы сделать с живым человеком, и в ответ разыгравшейся фантазии всплыло на периферии физиологии возбуждение. Легонько, осторожно, но Славику вполне хватило для того, чтоб не на шутку испугаться.

Так не далеко и до тюряги. Что у него было в школе? Драки, почти шуточные, сальные постебушки про одноклассников, показательные прогулы занятий. Безобидные шалости. А сегодня что? Взял и испоганил человеку настроение на несколько дней вперед. Славик почувствовал вектор собственного развития еще острее, и ему стало совсем жутко. Мороз побежал по коже. Вспомнились триллеры и криминальные драмы. Будет через пару лет охотиться на девственниц в соседнем парке. Или мучить котяток в темном подвале – в лучшем случае.

Вместе со страхом пришел стыд. Черт возьми, ведь с самого начала он полез к ботанику – биолог, ботаник, какая разница! – по вполне благородной причине. Тот не ответил на порыв души Славика, но что с того? Не всем нравится болтать о пустяках на перерыве между парами. Ну, любит Кирюша читать русскую классику в тишине и покое – с каких пор это преступление? А Славик поступил, как полный мудак, разворошил чужую жизнь, наверняка, заехал по свежим ранам, вон как ботаник отреагировал – не испугался вылить борщ. Самого ведь могли заставить убирать.

Он сидел до тех пор, пока не стемнело, потом спустился вниз, сбегал в ларек и купил связку пивных банок. Дешевых, зато прохладных. У самого Славика в комнате холодильника не водилось – зачем? Тараканов морозить?

Действуя скорее интуитивно, он выяснил у коменданта, где живут биологи, обошел весь этаж в поисках «длинноволосого Кирилла», нарвался на тонну шуточек про геев и, наконец, нашел искомое.

– Слушай, ты только сразу борщ не выливай, ладно? – Славик сунул ногу в проем открывшейся двери и сделал это не зря – Кирилл, едва увидев знакомое лицо с мокрой головой, попытался закрыться.

– Какого хрена? Я жалобу напишу, если ты не отвалишь! – возмутился Кирюша.

– Стой-стой, слушай, не знаю, что на меня нашло. Извини, вот, – он протянул ботанику связку банок. – Извини, я не хотел.

Кирилл на автомате принял банки и только потом осознал, что они являются своеобразным откупом.

– Ты в своем уме-то? – обеспокоенно посмотрев на гостя, осведомился ботаник.

– Да-да, в своем, – замахал руками, отступая от проема, Славик.

– Че-то ты не особо уверен, – напрягся Кирилл. – Ты под кайфом, что ли?

Славик отрицательно покачал головой.

– Ладно, смотри, я с дурью не вожусь. Заходи, пива выпьем, – Кирилл неожиданно распахнул дверь.

***

Они сидели на разных кроватях – сосед Кирилла на выходных отправился к родителям, поправлять здоровье на маминых пирожках.

– Ты извини, ладно? – виновато повторил Славик, в который уже раз. Первая банка пива валялась в мусорном ведре.

– Вот ты заладил, извини-извини, – отозвался Кирилл. – На кой черт ты это сделал?