65 метров (СИ)

Вежливость вынудила меня промолчать. Не признаваться же, что если поначалу я действительно порывалась запросить медицинский отчет, то многочасовой допрос выжал все остатки сопереживания и беспокоит меня сейчас не пострадавший капитан, а прекрасная в своей недостижимости подушка?

Увы, ей предстояло оставаться недосягаемой еще долго. Стоило следователю Виртанену скрыться в хитросплетении коридоров жилого отсека, как дверь снова приоткрылась, и в обеденном закутке возник Дирк — но обставил свое появление таким образом, что я была готова расцеловать его не сходя с места.

— Боже, кофе! — блаженно простонала я и приняла из его рук чашку капучино. — Дирк, вы просто чудо!

Ростислав поджал губы. Чашка была всего одна.

— Простите, я полагал, что госпожа Гильмутдинова в данный момент не принимает гостей, — безупречно ровным тоном сказал Дирк. — Если желаете, я принесу еще.

— Благодарю, не стоит, — так же неестественно спокойно отозвался Ростислав, но вместо того, чтобы распрощаться, отсалютовал недопитым чаем.

Дирк выразительно дернул бровью, но без прямых указаний выгонять засидевшегося визитера не стал.

— Следователь по делу Миты Кумар хотел бы прийти прямо сейчас. Вы готовы поговорить или мне передать просьбу подождать до утра? — поинтересовался он.

— Пусть приходит, — вздохнула я, сделав глоток, и совершенно к не месту блаженно зажмурилась. Кофе оказался ровно таким, как я любила: не обжигающе горячим, а просто очень теплым, с нежной пенкой и легкими нотками корицы. Пришлось напомнить себе, что искать маленькие радости каждый день — это прекрасное занятие, но не всегда уместное. — Нельзя терять время.

Дирк согласно кивнул, бросил на Ростислава неприятный, темный взгляд — и ушел за следователем. А Ростислав остался, проигнорировав все невербальные намеки.

Но перейти к вербальным я не успела.

— Простите за прямоту, Зарина, — сказал он, когда за прямоту едва не начала извиняться я сама, — но мне кажется, что следователю стоит знать, что произошло на станции, от и до. Не то чтобы я так уж хорошо разбирался в расследованиях, но здесь как-то подозрительно много произошло за последние три дня. С трудом верится, что это никак не связанные события.

Я досадливо поморщилась и запила свои впечатления божественным капучино. Внести в штатное расписание секретаря, что ли, чтобы оставить Дирка на станции варить мне кофе?..

Не согласится же, эх…

— Здесь всегда что-то происходит, — сообщила я, глядя в чашку. Пенка сочувственно подмигивала мне лопающимися пузырьками. — Что-то ломается, кто-то сбегает, откуда-то привозят какую-нибудь диковинную болезнь или экзотическое животное, принадлежащее к исчезающему виду… вы никогда не имели дело со службой контроля за перевозкой животных?.. Аварии тоже случаются. При таком траффике это неизбежно. Здесь вы либо учитесь разделять личное и важное, либо сходите с ума.

Кажется, Ростислав подумал, что разделить личное и важное мне как раз-таки не удалось. Я тяжело вздохнула и отставила чашку.

— В расследованиях я тоже не слишком хороша, зато я вынуждена постоянно наблюдать за безумным количеством людей, — призналась я, — и даже как-то мотивировать их всех заниматься конструктивной деятельностью или, в крайнем случае, приносить прибыль. Так вот, ни один из этих людей палец о палец не ударит, пока не увидит личной выгоды. Неважно, материальная она или заключается, в общем-то, в возможности съехать с водной горки паровозиком. Не смейтесь, это не шутка, а пример из личной практики. Я веду к тому, что если исчезновение Миты — дело уголовное, то оно кому-то выгодно. А еще кому-то выгодно, чтобы меня и вашего капитана не стало. Возможно, исчезновение Миты как раз организовано для того, чтобы «Королевна» не смогла состыковаться со станцией. Но что связывает аварию ракеты-носителя и отравление капитана Соколова? Что будет, если его не станет?

Ростислав нахмурился.

— Миссия к Марсу вылетит с опозданием, — нехотя отозвался он. — Пока еще для корабля назначат нового капитана, пока согласуют со спонсорами, пока он доберется сюда и освоится… у поселенцев начнется голод, если не что похуже. Что-то я с трудом представляю себе, кому это может быть выгодно.

— У капитана есть наследники?

— Только родители, — пожал плечами Ростислав. — И всего наследства — комната на десять квадратов и мундир. Едва ли его пытались убить из-за материальной выгоды. А у вас есть наследники? — вскинулся он и тут же заметно смутился. — Я видел пометки о разводе в вашем паспорте.