66-й сонет в русских переводах

Сонет Шекспира не был бы гениальным поэтическим произведением, если бы он не заканчивался изумительным двустишием, которое не только заключает все сказанное выше, но и вносит новую тему - нежную и величественную.

13. Утомленный всем этим, я хотел бы от всего уйти (избавиться),

14. Если бы, умирая, не оставлял (мне не пришлось оставить) одиноким того, кого люблю.

Семантически и композиционно двустишие это связано со всем предшествующим через повторение того же полустишия, с которого сонет начинается, - утомленный всем этим. Но если в 1-м стихе "все это" величина еще неизвестная, то здесь "все это" уже раскрыто до конца, и желание умереть обосновано. Но вступает в силу высокое соображение, утишающее жажду смерти: уйти от "всего этого" нетрудно, но эгоистично, ибо тот, кто для поэта всего дороже (мужчина или женщина, безразлично), останется одиноким и беспомощным среди всей этой мерзости. Поэтому умереть нельзя; поэтому как ни тяжело, а надо жить, ибо жизнь хотя и тяжелее, но нужнее смерти, и нужнее не ради себя, а ради любимого друга.

Перевод может опустить многое из того, что есть в оригинале, но нельзя опустить самое главное, ибо тогда в значительной мере (а то и полностью) обесценивается целое. Вот почему перевод заключительного двустишия 66-го сонета требовал от переводчиков особого внимания.

Что же мы видим?

Почти во всех переводах стих 13 оказался оторванным от стиха 1, и общее для них полустишие не воспроизведено, что видно из приводимого сопоставления:

Стих 1 Стих 13

Гербель: В усталости моей... Всем этим утомлен...

Червинский: Тебя, о смерть, тебя... Усталый, льнул бы я...

Чайковский: Томимый этим... Я утомленный...

Румер: Я смерть зову... Когда б не ты...

Маршак: Зову я смерть... Все мерзостно, что вижу...

Иногда содержание повторяется хотя бы приблизительно (Гербель, Чайковский), но иногда нет и этого, и связь между этими стихами потеряна полностью (Червинский, Румер, Маршак).

Только в переводе Пастернака эта анафора сохранена: _Измучась всем_...

Точно так же невоспроизведенным во многих переводах оказалось и содержание двустишия. Как это ни странно, но в большинстве случаев строки эти прочитаны переводчиками в плане эгоистическом: _я бы умер, но не хочу (не могу) остаться без тебя_ - то есть как раз обратное тому, что имел в виду Шекспир.

У Гербеля: Я бредил бы могилой, когда бы не пришлось тогда

_проститься с милой_. У Червинского: Льнул бы я к блаженному покою, когда бы смертный час

_не разлучал с тобою_. У Чайковского совсем уже пошло: Я жаждал бы уйти, когда б

_тебя с собой мог унести_.

Не так откровенно, но все же маловыразительно звучит это у Румера и Маршака.

У Румера: Когда б не ты, любовь моя, давно бы искал я отдыха под сенью

гроба (то есть: _ты меня примиряешь с жизнью_). У Маршака: Но _как тебя покинуть_, милый друг.

Сначала в нескольких изданиях это было передано: "_Но жаль тебя покинуть_...", однако в обеих редакциях это скорее означает: ..._как мне быть без тебя_ (а не _тебе без меня_).

Правильное прочтение этих стихов дал Пастернак: "_Измучась всем, не стал бы жить и дня, Да другу трудно будет без меня_", то есть акцент перенесен именно на заботу о друге, на невозможность оставить его одного без помощи, без поддержки.

9

Перейдем к выводам.

Что дает сравнительный анализ нескольких переводов одного и того же произведения?

Он, как нам кажется, дает возможность ответить на основной вопрос - чем достигается качество, называемое точностью, или адекватностью, перевода, где тот предел, перейдя через который перевод перестает быть верным подлиннику. Переводчик в своем труде (особенно в переводе стихотворном) решает много вопросов одновременно, причем не каждый изолированно, а в их совокупности и взаимосвязи. Что же является основным?

1. Основным - пусть это трюизм - является верное прочтение текста, понимая под верностью то смысловое его наполнение, которое имел в виду автор.

2. Содержание художественного произведения - это не только то, что в нем сказано, но и то, что не сказано, что только подразумевается, на что намекает не только текст, но и подтекст {О важности подтекста для перевода (кстати, на примере перевода одного из сонетов Шекспира) см. также в статье В. Берестова "Судьба девяностого сонета". "Литературная газета", 12 сентября 1959 года.}.

3. Содержание художественного произведения не исчерпывается также одной его "материальной частью", то есть понятиями и суждениями, выраженными в словах и предложениях. Содержание определяется и тоном высказывания торжественным, приподнятым, спокойным, задумчивым, ироническим, разговорным и т. д. и т. д. Изменение тона приводит к изменению содержания, к иному звучанию текста, то есть к неточности, к неадекватности.