68 тысяч Причин Убить

Он принялся за нее, и вскоре она уже стонала и извивалась, прижавшись к крылу "Понтиака". Вскоре стоны сменились прерывистым дыханием и оргазмическими воплями, которые эхом отдавались на поляне вокруг дома. Через некоторое время она разрешила ему подняться. Когда он это сделал, то схватил ее за тонкую талию и развернул, наклонив над капотом машины, как она и предлагала некоторое время назад. Она закричала и вцепилась в капот "Понтиака", призывая его трахнуть ее еще сильнее, приказ, которому он изо всех сил старался подчиниться. Прежде чем это было сделано, он сам вскрикнул несколько раз. Все сознательные мысли были стерты в эти последние мгновения их яростного слияния. Он кончил внутри нее, даже не подумав вынуть свой член, и это событие вызвало ее самый громкий крик в ночи. Где-то там, в ночи, в ответ завыл зверь. Чип, тяжело дыша, упал на Вайолет, прижав ее к капоту "Понтиака".

Так они простояли минуты три-четыре, тяжело дыша и не произнося ни слова. Хотя его семя было израсходовано, он оставался твердым внутри нее все это время. Раз или два она прижималась к нему и тихонько всхлипывала. Наконец она тихо вздохнула и толкнула его локтем в бок.

Слезая с нее, Чип натянул джинсы и не мог не заметить, что его ноги будто резиновые. Он чувствовал себя, как будто пробежал чертов марафон. Секс с Лизой часто вызывал у него такое же возбуждение. Она была потрясающей во всех отношениях, лучшей в его жизни... до сих пор. Эта мысль заставила его нахмуриться. Он знал, что должен чувствовать себя еще более виноватым. Это был первый раз за два года его жизни с Лизой, когда он ей изменил. Он нахмурился сильнее, задаваясь вопросом, означало ли это, что его чувства к Лизе действительно безвозвратно изменились.

Вайолет, наконец, слезла с машины и нагнулась, чтобы подтянуть шорты. Когда она повернулась лицом к Чипу, она улыбалась такой похотливой, слегка ухмыляющейся улыбкой, которая, как он начинал подозревать, была ее обычным выражением лица, когда она имела дело с мужчинами. Она оглядела его с ног до головы.

- Знаешь, для хладнокровного убийцы, ты не так уж и плох.

- Если бы я был хладнокровным убийцей, ты бы уже умерла.

Она засмеялась.

- Как скажешь, убийца.

Чип высунулся из открытого пассажирского окна "Понтиака" и выудил из сумочки Лайзы почти пустую пачку сигарет "Doral" и коробок спичек. В пачке оставалось всего две сигареты, которые, по его мнению, должны были иметь какое-то сверхъестественное космическое значение. Это каким-то образом символизировало ту странную связь, которую они с Вайолет создавали. Вселенная тонко говорила с ним, говоря, что так и должно быть, что это начало чего-то удивительного и уникального. Это показалось ему каким-то полусырым “озарением”, которое он иногда испытывал, когда был под кайфом, но все равно это казалось правильным.

Он вырвал спичку из спичечного коробка и провел ею по серной полосе, зажигая ее. Прикурив, он передал последнюю сигарету и спички Вайолет. Она закурила, и они стояли там почти в полной тишине в течение нескольких минут. Чип докурил сигарету до фильтра и уставился на частично затененную Луну, сидящую за завесой тонких темных облаков.

Вайолет, наконец, нарушила тишину.

- Можно положить сигарету на твою руку?

Он отшвырнул окурок и посмотрел на нее.

- Если это то, чего ты хочешь.

Она взяла его за руку и вытянула ее, повернув так, чтобы обнажилась мясистая нижняя сторона предплечья. Чип съежился, понимая, что несколько мгновений ему будет очень больно. Он не знал, почему позволил ей сделать это, просто знал, что это казалось правильным тем же самым странным космическим способом.

Она мило улыбнулась ему.

А затем воткнул зажженный кончик сигареты в его ранее не поврежденную плоть. Боль оказалась сильнее, чем ожидал Чип, и он вскрикнул, когда тошнотворно сладкий запах паленой плоти защекотал его ноздри. Вайолет притянула его к себе и крепко вцепилась в его руку, шепча слова утешения, пока он хныкал от горя. Он вдруг понял, что в мире нет боли хуже, чем боль от ожога.

Через некоторое время боль начала немного ослабевать, и он набрался смелости, чтобы посмотреть, что она сделала с его рукой. Это был просто небольшой ожог, но он был уродливым, с ярко-розовым пузырем, сморщенным по краям. Его нужно было почистить и обработать антисептиком, но сейчас он мог только смотреть на него с болезненным восхищением. Его ошеломило, что по собственной воле он позволил кому-то сделать это с собой. Hе было даже слабого намека на принуждение, простая просьба, которую он удовлетворил без колебаний.

Вайолет провела кончиком указательного пальца по кругу вокруг ожога, стараясь не касаться сморщенного края раны.

- Ну, вот, - сказала она, загадочно улыбаясь. - Здесь.

Чип нахмурился.

- Здесь... что?

Она нарисовала еще один невидимый круг на его плоти указательным пальцем.

- Он cкрывает печать.

- Я понятия не имею, что ты имеешь в виду.

Вайолет улыбнулась.

- Я связала твою душу со своей. С этого момента и до конца времен ты принадлежишь мне, а я - тебе. Несмотря ни на что.

- Ты опять меня подъёбуешь?

Она пожала плечами.