69

Аэропорт – это город, с улицами, переулочками и дворами. Кафе сменялись магазинами, магазины – ресторанами. Вместо деревьев тут росли столбики с розетками и USB-портами для подзарядки мобильных устройств, и в тени этих псевдокленов сидели люди, привязанные к стволам тонкими проводами. Тут и там с криками бегали усталые дети, а эфир заполнялся струящимися голосами дикторов, объявляющих рейсы на посадку и имена потерявшихся пассажиров. Понемногу суета аэропорта начала поглощать меня, отделяя от того, что осталось по другую сторону змеи. Андре. Могла ли я уже начинать думать о нем без риска, что побегу искать его на улицах Парижа? Не совершаю ли я глупости, так покорно следуя приказу матери?

Я никогда больше не встречу такого, как Андре. В этом я не сомневалась.

Забравшись обратно в змеиную пасть, я свернулась клубочком на стульчике и принялась считать количество взлетов и приземлений. Самолеты взмывали ввысь, словно вырвавшиеся на свободу птицы, и приземлялись, как воины, вернувшиеся домой с добычей. Людей в этой части аэропорта было на порядок меньше, далеко не многие желали часами следить за взлетами и приземлениями крылатых машин. Большинству эти удовольствия надоедали уже через несколько минут. Так что к вечеру тут осталось всего несколько человек. Пожилой бизнесмен, заняв сразу три сиденья, работал за ноутбуком, одновременно обсуждая по телефону биржевые котировки. Женщина уложила спать двоих детей – через ряд от меня. Ей плевать на самолеты, просто нужна тишина. Пара влюбленных явно искала романтики, они сидели на полу, прямо у стекла, и целовались. Я дремала, погружаясь в странный безвольный анабиоз.

– Ты все еще здесь, – услышала я сквозь сон. Я даже не стала сразу открывать глаза, заранее понимая, что будет дальше. Голос был суровым, даже злым.

– Я везде искал тебя, но ты, конечно, предпочла забиться в самую дальнюю дыру. Подозреваю, что ты прячешься от меня, я прав?

– Который час? – спросила я сонно, разглядывая стоящего передо мной Андре.

– Посмотри сама, у тебя же есть телефон, – фыркнул он.

Я полезла в карман, но там аппарата не оказалось. Я засунула его в рюкзак, на самое дно, и забыла. Он конечно же отключился. И тут я вспомнила, что уже давно ничего не ела. За окном продолжали взлетать и опускаться самолеты, но теперь в темноте.

– Сейчас, наверное, поздно, – пробормотала я, и Андре усмехнулся.

– Я звонил тебе весь вечер. Твой номер был недоступен.

– Мне нечего тебе сказать, Андре, – ответила я, а мое тело кричало совсем иное.

– Я хочу, чтобы ты вышла отсюда со мной – сказал он жестко.

– Зачем? – удивилась я.

– А я должен иметь для этого какую-то причину? Я желаю тебя, разве этого мало? – сказал он уже с совершенно другой интонацией и присел передо мной на корточки. – Пока в миллионный раз выслушивал твой автоответчик на русском, я понял это со всей очевидностью. Я не собираюсь тебя отпускать. И боялся только одного – ты успела на какой-нибудь рейс, и мне придется лететь за тобой в Москву.

– Ты не полетел бы за мной в Москву, – возмутилась я. – Ты просто забыл бы меня.

– Я не забуду о тебе. Никогда, – сказал он мягко, и эти слова лишили меня возможности сопротивляться.

Протянув руку, Андре коснулся пальцами следов на моих запястьях. Вздрогнув, я отпрянула, мне стало страшно. За долгие часы, проведенные в змее «Шарля-де-Голля», я успела размечтаться о том, что мне не придется более падать в пропасть, задыхаясь от страха высоты. Забавно, Гильермо говорил, что Андре боится высоты, но он сам и есть высота, он и есть падение.

– Это очень грустно, – сказала я, пытаясь вытащить руки из его теплых ладоней.

– И ты тоже не сможешь без меня, запомни это, – сказал он серьезно. – Ты моя, и поймешь это, как только сядешь в самолет.

– Как собака, потерявшая хозяина, – прошептала я, выдергивая руки, но Андре не позволил мне сделать это, моментально сжав пальцы. Он был намного сильнее меня. Я беспомощно огляделась. Бизнесмен, ничего не замечая, продолжал говорить по телефону, а женщина с детьми смотрела на нас с явным неодобрением.

– Я буду кричать, – выдохнула я.

– Кричи, я хочу этого, – кивнул он. – Мне нравится, как ты кричишь.

– Ты не сможешь силой заставить меня пойти с тобой.

– Я люблю применять силу, – усмехнулся он, заставляя меня встать.

О, как же я была зла! И как хотела нашей борьбы – этой идеальной сублимации страсти. Устроить сцену в аэропорту – что может быть лучше, что может быть абсурднее? Неужели он и в самом деле ничего не боится? Почему я сомневаюсь в этом, если сама еще несколько часов назад говорила, что он способен на все?

Андре резко притянул меня к себе, заломив обе руки за спину. Я закряхтела, пытаясь вырваться из его стальной хватки, но он держал крепко, глядя, как меняется выражение моего лица и напрягаются мышцы. Его губы были так близко, всего в нескольких миллиметрах от меня, но он не целовал меня, только держал. И я гадала, что же он сделает дальше – сорвет с меня одежду, решит овладеть мною прямо тут, добьется того, что нас обоих арестуют?

– Похоже, ты голодна, – сказал он, легко удерживая меня.