69 мест, где надо побывать с мертвой принцессой

ПРИДЯ В СЕБЯ от непробудного сна, я вытолкнула Алана из постели. Он проспал достаточно долго, у нас впереди был целый день. Мне не терпелось пуститься в путь, и я настояла на том, что дома лучше не завтракать, а перехватить что-нибудь по пути. Мы продрались сквозь густой поток транспорта на Юнион-стрит, затем повернули на север вверх по Кинг-стрит. Алан хотел захватить некоторые книги из своей квартиры, но я убедила его заехать за ними по возвращении в город. Мне не терпелось добраться по крайней мере до Эллона, прежде чем мы остановимся. Сидя за рулем, я рассказала Алану о книге, которую читала, – «Долгое время сожжений: история литературной цензуры в Англии» Дональда Томаса. Меня особенно впечатлила глава, в которой готический роман характеризовался как придающий социально приемлемое выражение садизму и нездоровой сексуальности, обнаруженной в запрещенной порнографической литературе. Конечно, как указывал Томас, Мэттью Льюис в «Монахе» перешагнул эту черту и избежал преследований и суда только потому, что выпустил кастрированную версию своего жуткого шедевра.

Я остановилась напротив «Сейфвея» в Эллоне, и мы рискнули зайти, надеясь найти там кафе. Алан был чудовищно разочарован, когда не обнаружил там даже туалета для посетителей. Мы оставили машину и пошли к грязной забегаловке за яичницей с беконом, бобами и сосиской. Пока мы ели, я раздумывала над теми огромными изменениями, которые Эллон претерпел со времени визита Босвелла и Джонсона во вторник, 24 августа, 1773 г. Босвелл: «Мы отправились в путь около восьми утра и позавтракали в Эллоне. Ко мне обратилась хозяйка гостиницы: «Неужели это именно тот самый великий Доктор, который путешествует через всю страну?» Я ответил: «Да». «Ах, – сказала она, – мы слышали о нем, и я пришла специально, чтобы посмотреть на него. Его появление здесь – это что-то невероятное. Это истинное удовольствие принимать такого человека в чьем-либо доме; человека, который сделал так много хорошего. Если бы я могла знать об этом раньше, я бы показала ему моего ребенка, у него опухоль в горле уже некоторое время». «Однако, – сказал я, – он не доктор медицины». «Неужели он оккультист?» – спросил хозяин гостиницы. «Нет (сказал я), он просто очень ученый человек». Хозяин: «О нем говорят, что он величайший человек в Англии, за исключением лорда Мэнсфилда». Доктора Джонсона все это чрезвычайно развлекало, и, как я полагаю, он тоже получил удовольствие. Он сказал: «Мне нравится это исключение. Быть названным величайшим человеком в Англии – совершенно бессмысленный комплимент, но исключение означает, что похвала была совершенно серьезна; в Шотландии исключением должен быть лорд Мэнсфилд либо сэр Джон Прингл».

Джонсон, разумеется, оставил без внимания не только этот случай, но и весь эпизод завтрака в Эллоне, сказав только, что «дорога за Абердином становится более каменистой и проходит по земле, лишенной всякого растительного убранства. Мы прошли по участку рядом с морем, который не так давно пострадал от нежданного и необычного бедствия. Прибрежный песок поднимался бурей в таких количествах и разносился на такие расстояния, что окрестные владения были завалены им и стали совсем непригодны. Бесплодность этих мест была настолько безнадежной, что владелец, когда от него потребовали заплатить обычный налог, пожелал лучше отказаться от земли…».

Катая кусочек хлеба по тарелке с тем, чтобы собрать остатки яиц и бекона, я допила остатки кофе и заплатила по счету. По возвращении к нашему драндулету я вывела его с парковки «Сейфвея» и погнала по проселочным дорогам. Сначала мы путешествовали по В9005, а вскоре после пересечения Элви Берн направились окольным путем на север к Кэндлскому камню. Мы достаточно легко нашли его, так как он был видим с дороги, по которой мы двигались. Я остановила машину, и мы зашагали вверх по холму. Камень был расположен чуть ниже вершины отлогого ската, и Беннахи производила потрясающий эффект на заднем плане. Кэндлский камень был массивным, неудивительно, что его никогда не убирали с поля. Там не пасся скот, но, когда мы пришли, я вообразила себе коров, трущихся с довольным видом об эту гигантскую глыбу.