69 мест, где надо побывать с мертвой принцессой

Так как мы были хорошо скрыты от посторонних глаз, и деревья загораживали ближайшие участки дороги, я устроила медленный стриптиз. Алан посадил Дадли на лежащий горизонтально камень и принялся лениво пошлепывать меня, время от времени так подстраивая свой голос, что получалось, будто кукла велит ему заткнуться и понукает меня поторопиться и снять с себя наконец все барахло. В этой манере Алан спорил с Дадли добрую часть 20 минут. Как только я оказалась в чем мать родила, он сказал мне расставить ноги и пописать. Я повиновалась и, когда я раскрыла свои шлюзы, Алан сунул руки под золотой дождь. Когда я закончила, он проверил рукава своего пиджака. Он был в ярости, заметив на них несколько капель мочи. Мне было приказано слизать их. Затем он заставил меня встать, расставив руки на лежащем камне, и принять наказание.

Я могла чувствовать, как краснота расцветает на моих ягодицах после первого яростного шлепка, за которым быстро последовал обжигающий удар, затем второй, третий, четвертый. В этот момент из-за деревьев показалась двадцатилетняя парочка. Алан велел им раздеться, и я, признаться, была изрядно удивлена, когда они подчинились. Он приказал мне и другой девушке тереться своими пёздами, но не прошло и нескольких минут, как он растащил нас. Я была посажена на лежащий камень рядом с Дадли так, чтобы мальчик мог вылизывать меня, пока его подружка делает Алану минет. После того, как мы испытали оргазм, Алан снял Дадли с камня и заставил мальчика вытянуться на этой огромной плоской поверхности. Затем он заставил девушку лечь сверху в стиле 69 и наблюдал, как они доводят друг друга до кондиции. Я оделась, мы обменялись телефонами с этой парой, чтобы можно было и в дальнейшем устраивать совместные забавы у древних памятников. Cогласные на все, они по-прежнему резвились, сверкая голыми задницами среди камней, когда мы ушли с Дадли вслед за Аланом.

Удобно устроив куклу на заднем сиденье машины, Алан упомянул о книге “Парижская Интерзона: Ричард Райт, Лолита, Борис Виан и другие на левом берегу 1946–1960” Джеймса Кэмпбелла, касавшейся, по его мнению, тех же проблем, что и “Славный корабль Венеры”, но гораздо более предпочтительной. В книге была отражена хорошая подборка авторов, Троччи также было отдано должное. К сожалению, как заметил Алан, в случае с Троччи беглого обзора его взаимоотношений с другими писателями явно недостаточно, потому что в то время, когда он редактировал журнал “Мерлин”, он также являлся членом малоизвестной авангардной группы Леттристский Интернационал. Среди других ее участников были Мишель Бернстайн, Ги Дебор и Джил. Дж. Вулмэн. Однако Кэмбелл совершенно адекватно продемонстрировал, что Троччи являлся прямо-таки основной фигурой для Olympia Press. Процитированных автором документов было вполне достаточно для того, чтобы выявить всю претенциозность и мегаломанию Троччи. Согласно Алану, именно эти особенности сделали Троччи великим писателем, и мы действительно много потеряли от того, что в итоге его затмил по этой части друг Дебор.

Алан притормозил на краю Лоудон Вуд, и Дадли был в очередной раз взвален на его плечи. Мы прошлись вниз по главной тропе, затем свернули налево, потом направо. Наконец еще раз взяли вправо, продрались через густой кустарник и мгновение спустя очутились на прогалине. Каменный круг, оказавшийся перед нами, был больше круга на Айки Бра, он составлял шестьдесят футов в диаметре, и, хотя сам круг по размерам был больше, камни, составляющие его, судя по сохранившимся, были меньше. Лежащий камень был не такой массивный, как на Айка Бра, но сохранялось сильное сходство в их общих контурах, так же как в их расположении. Стояли только два вертикальных камня и боковой, один на западе — самый большой — имел семь футов и два дюйма в высоту. Круг, получалось, состоял из двух концентрических кругов, внутренний имел около 50 футов в диаметре, но находился в полуразрушенном состоянии, так что трудно было утверждать наверняка. Похоже кто-то пытался разбить некоторые из рухнувших камней, а земля, прилегавшая к кругу, была заболочена. Однако расположенный на лесной поляне памятник обладал своеобразным жутковатым величием.