7

Вильма поднялась, чтобы ответить на него, поспешив Маврити и Сьюзан из холодного тумана. Форма мэвита дня носила розовый рикка вокруг белых брючных манжет и воротника. Над этим она носила зеленый свитер с застежкой-молнией, а ее потрепанные седые волосы были покрыты розовым шарфом, смоченным туманом.

Сьюзан Бриттейн была прижата к коричневой рубашке поверх джинсов, а коричневая куртка, ее короткие белые волосы, курчавые от тумана. Габриель подошла позади них, ее шикарный костюм из кремовых брюк хорошо скроен, вероятно, с помощью одной из ее швеей. Три женщины толпились вокруг огня и вокруг Коры Ли, суетились над ней, хотя они посетили ее в больнице только накануне, взяв ее цветы и последние журналы, которые Уилма добровольно привезла домой сегодня утром. По дороге домой Вильма отвезла Кору Ли в полицейский участок, чтобы снова поговорить с детективом Гарзой. Затем дома у нее был приятный обед. Сама Дульси скривилась на афгане с комплектом, а Кора Ли долго спала.

Габриель помогла Вильме подавать кофе, а затем села в конце шезлонга Коры Ли. «Врач сказал, скажите, когда вы можете продолжить игру? Я начал свой костюм».

«Будет ли еще игра?» - удивился Кора Ли. «Но они не захотят меня, они придут на новые призывы. Поистине, - сказала Кора Ли, - с папоротным мертвым, таким уродливым образом, мне стыдно думать о пьесе». Окрашивая слабо, она посмотрела на Сьюзан, где она стояла перед огнем. «Стыдно, что я все равно захочу сделать Каталину», мягко призналась она.

“Чувство вины?” Сьюзен сказала.

«Полагаю, потому что я так хотел эту часть».

«Вы несете ответственность за смерть Ферна, - сказала Сьюзен.

“Я могу’

«Желание не убило ее, - резко сказала Вильма.

«И какой бы долг Трейнор не был обязан Ферн Барту, - сказала Сьюзен, - заставить их дать ей преимущество, вот и все».

«Ну, они не захотят меня», сказала Кора Ли. «Виви Трейнор не будет».

“Что сказал доктор?” - спросила Мавити. «Как скоро вы будете правы, как скоро вы сможете снова петь?»

Вилма сказал: «Нарезка вокруг мышц сильно затягивается, она будет немного напряжена и болит, и там будут собираться жидкости. Врач хочет, чтобы она была осторожна, чтобы не впадать в пневмонию. Кора Ли не будет занимать рабочие места в ресторанах, пока она не будет полностью излечена ».

Кора Ли коснулась ее стороны. «Если бы кто-то хотел меня, если бы Сэм Ладлер хотел, чтобы я был достаточно плох, чтобы договориться об этом, я был бы готов. Две или три недели, я мог бы быть готов репетировать, но я …» Ее лицо покраснело. «Этого не произойдет».

Габриель сказала: «Вы могли помочь полиции, чтобы дать им информацию, которая была бы полезна?» Она нервно поработала с салфеткой. «Надеюсь, детектив Гарза не чувствует, что вы каким-то образом участвовали в смерти Ферна?»

«Почему Гарза это сказал?» - спросила Вильма. «Хотя, на самом деле, у него нет никакого способа узнать на этом этапе. Пока он не разобрал доказательства, у него есть только слово Коры Ли, он должен ждать лабораторных испытаний, должен оставаться отдельным».

«Полагаю, - сказала Габриель. “

«Но, - сказала Мавити, - что именно произошло? Часть, о которой вы можете говорить? Это было так запутанно. В документе говорилось, что в задней комнате и на этих трех деревянных сундуках были брызги крови, Я не …

Вилма положила руку на Мавити. «Коре Ли больше не нужно говорить об этом».

«Извините, - сдержанно сказала Мавити. «Конечно, нет».

«На самом деле Кора Ли свободно обсуждает, - добавила Вильма.

«Но эти три резные сундуки, - начала Габриель, - письма Каталины Ортега-Диаса … -

Никто не знает, - сказала Вильма, - если бы все письма сохранились все эти годы, эти письма могли быть только пылью».

Габриель положила руку на Вильму. “Мне нужно тебе кое-что сказать.” Она выглядела застенчивой и неудобной. «Раньше я этого не делал, потому что … Ну, я не собирался ничего с этим делать, я ничего не делал, поэтому я не думал, что это важно».

Все смотрели на нее.

«Когда я был в Нью-Йорке и остановился, чтобы увидеть Эллиота, он был более чем сердечным. Он приготовил обед для меня - Виви ушла - и он хотел поговорить со мной о Молене Пойнт». Она отхлебнула кофе, опустив глаза, словно ей было трудно сказать друзьям, что беспокоило ее.

«Эллиот рассказал мне об испанских сундуках, о проведенных исследованиях. Он сказал, что он соответствовал музею с одним сундуком и что он содержал три письма Каталины. Он думал, что вокруг могут быть другие сундуки, буквы, скрытые в них - ложное дно, что-то в этом роде. Он сказал мне, что они будут стоить от десяти до пятнадцати тысяч долларов каждый.

«Он хотел, чтобы я искал похожие сундуки, когда возвращался на берег. Он сказал, что если я найду что-нибудь, он будет продавать их по высокой цене, и мы могли бы разделить деньги, что я буду действовать как его агент.

«Мне не понравилась эта идея. Чем больше я думал об этом, тем меньше я хотел это сделать. Я сказал ему, что подумаю об этом, но когда я вернусь домой, я написал ему записку, интересно,