7-е декабря

Тарелка с перчаткой полетели ввысь. После чего тарелка разбилась на нескольких частей, а прихватка зацепилась за шкафчик. Дремота быстро подскочила, пыталась снять её, но разорвала нитки на шве.

–Ой-ой-ой, Деда-а-а, тут мурка! Тут тарелка! Тут всё! Иди сюда! – крикнул Степа.

Дед прибежал на кухню, словно бешеный:

–Что тут случилось?! А… Тарелку, значит, разбил. Эх, жалко, конечно, но на счастье. А ты, Дрема, что творишь?! А ну, брысь отсюда! – сказал дед, махнув рукой в сторону Дремоты. Она растворилась под столом.

–Деда, тут ещё это, – сказал Степан и, сняв со шкафчика порванную прихватку, показал её дедушке.

–М-да, но дело поправимое. Пошли, машинку принести поможешь, – сказал дед.

Они вышли из кухни и направились в комнату дедушки. Он почти никогда не пускал туда Степу, потому что там хранились хрупкие вещи, напоминающие молодость, да и сам дед любил порядок.

В углу у него стояла печь, а наверху лежали подушки и одеяло: такое пышное, гигантское. Сбоку от печи на стене, а точнее на гвоздике, что был забит в стену, на белом ремешке висела гитара. Ей лет было немало, но она до сих пор блистала и переливалась золотым цветом, даже струны казались золотыми, хоть это вовсе не так. Спросить про гитару Степа не подумал: будет ли это уместным? Напротив печи стоял шкаф. Он был завален вещами: будь то бабушкино платье или выпускной пиджак дедушки.

Помимо внутренних вещей, ещё на самом шкафу лежала черная тужурка, а на ней были видны отблески медалей, полученные дедушкой в молодости. Сама же швейная машинка стояла под его рабочим столом в деревянном ящике. Дед вручил его Стёпе и сказал:

– Неси в зал.

Стёпа молча понёс машинку, волоча её по полу и держа её за хлипкую ручку.

Дедушка же обогнал его, разложил старый, сделанный из крепкой фанеры стол-раскладушку, который стоял в зале под подоконником, и поставил на него только что принесённую внуком машинку. Он открыл ящик, и там была обрамленная золотыми узорами на фоне чёрного глянца запылившаяся машинка. Дед поставил табуреты перед столом и дернул за ручку в основании машинки, из неё выкатился ящик, полный катушек с нитками, различных иголок и других непонятных Стёпе штук.

–Этого цвета ещё не было, – сказал дедушка, взяв малиновые нитки.

Степа пригляделся и увидел, что на прихватке были добавлены различные узоры разноцветными нитками, несимметричные другой варежки, но идеально вписывающиеся в голубой фон вместе с розовыми бабочками. «Видимо перчатка сшивалась не один раз», – подумал мальчик.

– Вот, смотри давай, на другой потом ты будешь вышивать узор, – сказал дедушка. – Смотри, чтоб иголка проникала в ткань, нужно крутить ручку, – рассказывал он, стукнув по ручке машинки. – Легкими движениями в темпе машинки продвигаешь перчатку по направлению шва, – продолжил дед, вырисовывая различные линии на прихватке.

Стёпа внимательно слушал своего дедушку.

– Теперь давай ты, – сказал дед, посадив Степу на колени.

– Деда, давай этот цвет, – сказал мальчик и показал цвет яркой фуксии.

– Хорошо, – ответил дедушка, поставив моток ниток на место и поменяв прихватку.

Он положил руку мальчика на прихватку и тихонько, медленными движениями крутил ручку машинки, а Степа осторожно направлял её так, как ему хотелось. На варежке начали вырисовываться такие красивые узоры, словно на окне в зимнюю стужу.

–Дед, дай я сам, – попросил мальчик.

Дедушка спокойно убрал руку с ручки машинки, а Степа, наоборот, схватился за неё, вздохнул и начал вырисовывать узор. Дедушка был в шоке. В итоге мальчик не прошил себе руку и сломал всего лишь одну иголку. Так Степа научился шить и пользоваться швейной машинкой. Это хороший навык. Он ему ещё пригодится…

7 Ноября.

Этот день достаточно особенный для Степы, ведь каждое число, кратное 7, приезжал Анатолий Петрович. Странный он был человек и был ли им вовсе. Степа каждый раз при его виде представлял, как тот снимает маску этого худого дядьки с длинной бородой и коротким носом, а также избавляется от своего облика, и там оказывается инопланетный монстр. Б-р-р… Страшно даже представить, что случилось бы, будь это правдой…

Степа проснулся от стука в дверь. Кряхтя, жалуясь на жизнь, он подошёл к двери и спросил: «Кто там? Вы кто?».

– Это я, Анатолий. Позови дедушку, – ответил Анатолий Петрович.

Других Анатолиев у нас там не было, да и кто из богачей решит стучать в такую халупу.

Мальчик открыл дверь и сказал:

– Проходите, Анатолий Петрович, сейчас позову дедушку.

Мужчина кивнул, причесывая свою бороду, параллельно смотря в зеркало, обрамленное деревянной рамкой. Степа быстро побежал в комнату дедушки.

Легко тряся деда за плечо, он приговаривал, переходя с шёпота на крик:

– Дед, деда-а, вставай уже! Рота подъем!

– Что? Где? Война? Беги, внучок! Как они добрались? – крикнул дед.

–Спокойно дедушка, к тебе почтальон Печкин пришёл, – ответил мальчик.

–Кто? Печки… А-а-а, Антошка что ли?

–Да. Анатолий Петрович.

Деда ловко для своего возраста вскочил с печи на обе ноги, надел шлепки. В своих козырных семейках и морской тельняшке чуть ли не вприпрыжку побежал к дверям.