7 и 37 чудес. От Африки до Индии

Прошло сто или двести лет после войны с римлянами, и у кушитского государства появился опасный сосед — растущее эфиопское царство Аксум. Усиливаясь, Аксум перекрыл торговые пути, ведущие из Куша к Индийскому океану, и этим окончательно подорвал могущество древнейшего из существовавших в то время царств. Куш ещё сопротивляется, но к IV веку нашей эры надписи его царей и упоминания о нём в сочинениях древних авторов исчезают. Кушу неоткуда было ждать помощи: античный мир погибал под ударами варваров, падение кушитской державы прошло незамеченным для окружающего мира. Мало знавшие об Африке европейцы не видели большой разницы между государством Аксум и его предшественниками — кушитами: всех именовали эфиопами.

С падением городов Куша погибли оросительные системы, пустыня быстро поглотила дворцы и храмы, а пастухи, сменившие земледельцев, не нуждались в храмах, не знали их надписей и богов. И потребуется ещё много лет работы историков и археологов, прежде чем мы сможем оценить в полной мере значение кушитской державы — посредника между Египтом и Африкой.

Аксум Небоскрёбы для души

Отношения Европы с Эфиопией складывались необычно. Её теряли, не забывая, и, найдя, забывали. Полторы тысячи лет назад Эфиопия считалась одной из четырёх великих держав мира — вряд ли многие знают об этом. Но персидский пророк Мани писал, что существует четыре великих царства в мире: царство персидское и вавилонское, царство римское, царство Аксум и царство китайское. Пророка нельзя обвинить в незнании географии, он был человеком осведомлённым.

После падения Рима об эфиопском государстве Аксум совершенно забывают. И не вспоминают почти до самых крестовых походов, когда по Европе начинает распространяться слух о христианском царстве пресвитера Иоанна, находящемся где-то на востоке и терпящем бедствия от неверных. Кроме освобождения Иерусалима требовалось оказать помощь единоверцам.

Христианскую державу помещали где-то на востоке. Африка тогда вообще была практически неизвестна — к концу XV века португальцам придётся открывать то, что не вызывало сомнений у александрийских лоцманов и даже кормчих египетской царицы Хатшепсут, не говоря уж об индийских купцах и моряках Южной Аравии. Поэтому если под царством святого Иоанна подразумевалась Эфиопия, то искали её не совсем там, где она находилась, взятие Иерусалима ненамного приблизило крестоносцев к эфиопским церквам. А ведь христианство было живо и активно не только в самой Эфиопии, но и в среднем течении Нила, в нубийских и коптских владениях, которые пали под ударами мусульман лишь к XIV веку.

Эфиопия осталась христианской.

Убедились в этом португальцы лишь после того, как самый прозорливый из португальских королей, Энрико Мореплаватель, стал рассылать послов и шпионов во все края света, чтобы подготовить путешествия на Восток, отрезанный турками от Европы. Вскоре, уже зная о существовании христианской африканской страны, туда устремились португальские миссионеры, которым не терпелось утвердить в Эфиопии (оказавшейся не столь христианской, как хотелось бы католикам) этику христианства. Своим рвением они вызвали такой гнев, что были изгнаны. Следов католицизма в Эфиопии не осталось. Что не смогли сделать враги за тысячу лет, то оказалось не по зубам и португальцам, зато остались записки португальских миссионеров, проникших в далёкие области страны.

Попали миссионеры и в Аксум.

…Путь в Аксум ведёт от побережья, от древнего порта Адулис, который куда старше, чем само аксумское государство: вернее всего, он возник за много веков до нашей эры, когда племена Эфиопии были уже известны египтянам под именем хабашанов (эфиопов). Через порт Адулис, руины которого, в том числе чёрные базальтовые колонны и обелиски, сохранились до сегодняшнего дня, проникали в Эфиопию не только торговцы, а иногда и завоеватели. Среди торговцев и моряков было немало сабейцев и других жителей Южной Аравии, которые селились там и, возможно, способствовали созданию своеобразного этнического типа современного эфиопа. Аравитяне принесли с собой некоторые ремесленные и строительные навыки, религию — всё то, что, соприкоснувшись с кушитской культурой, с нравами, обычаями, искусством и верованиями абиссинских племён, создало основу для аксумской цивилизации.

Эфиопия — пример удивительной стойкости государства. Независимо от того, какие ручьи вливались в русло эфиопской культуры, какие завоеватели (впрочем, их было сравнительно немного — уж очень изолирована Эфиопия) приходили туда, всё растворялось в просторах прохладных нагорий и жарких степей.

…Высаживаясь с кораблей, португальские миссионеры отправлялись в глубь страны. Дорога от моря должна была производить на них сильное впечатление. Дорога в Аксум богата стелами, менгирами, остатками крепостных стен и дворцов. Правда, миссионерам можно было утешаться тем, что всё виденное ими порождено благотворным христианством. Если они и думали так, то глубоко ошибались: сухой климат Эфиопии сохранял строения с тех времён, когда о христианстве никто и не слышал.