7 пар, очаровавших мир

Но слабым местом этого человека, постепенно превращавшегося в живую легенду, оставалась его непреодолимая страсть к женщинам. Нет, его волновала не любовь, его магнитом тянуло в губительный водоворот наслаждений, и противостоять этому у него не хватало ни сил, ни желания. «Успех был настолько грандиозным, что я потерял голову. Женщины, женщины, женщины…» – именно эти слова приводит неумолимый Уоррен Харрис, автор детального повествования о жизни Софи Лорен и Карло Понти. Кажется, Карло Понти неминуемо оказался бы жертвой своих безудержных низменных порывов, не встреть он на жизненном пути Софи Лорен. Именно ее сознательная установка спасла эту в высшей степени странную пару, которую связали не столько путы любви, сколько стальные цепи общей экономики, профессиональной зависимости и искреннее увлечение кинематографом.

История взлета Софи Лорен очень схожа с появлением на свет Мэрилин Монро – обе они прошли через горнило детских переживаний. Правда, с той оговоркой, что рядом с Софией всегда была мать, не бросившая ее, не оставившая в детском доме, как нерадивая родительница американской кинозвезды. Производной этого бесспорного факта выявилась способность самой Софии стать матерью (в отличие от Мэрилин Монро) и, по всей видимости, ее глубинное стремление к любви. Мать Софии, Ромильда Виллани, нагулявшая двух дочерей в юные безответственные годы, сумела сойти с манящей, но тупиковой дороги исключительно благодаря своей семье. Семья Виллани смирилась с непутевым началом жизни Ромильды и не отвернулась от нее, что позволило молодой женщине стать заботливой и искренне любящей матерью. Скорее всего, для Софии и ее младшей сестры Марии этот знаковый эпизод семейной жизни, как и сам поступок матери, а затем и ее мучительная, невыносимо долгая борьба за будущее дочерей предопределили все то лучшее, что оказалось заложенным в их характерах. Отношение к детям, родителям и друг к другу превратилось в символ, облеченный в священную оболочку под названием «семья». Длинная лента материнской жизни, просмотренная с широко раскрытыми глазами, казалась не только суровым искуплением, но и свидетельством жажды жизни, неуклонного стремления к действию, активной позиции, способности превращать мир вокруг себя в благодатную среду обитания. Мать была в глазах маленькой Софии доброй и всемогущей феей, силы которой направлялись на то, чтобы расправить ее собственные крылья, вдохнуть в них мощь и отправить в поток иной, ликующей жизни, где есть любовь, красота, богатство и слава. Святость материнского лика усилила и война, ввергшая семью в нищету и заставившая искать нелинейные способы выживания.

Но в целом жизнь Софии начиналась как вполне заурядная и мало что обещающая история девочки из бедного квартала. Отсутствие поддержки в лице отца внесло в ее жизнь смятение и вечное ощущение неполноценности, которую она, повзрослев, жаждала восполнить даже больше, чем утолить страсть. Ее представление об окружающем мире, как и о себе в нем, имело некоторое иррациональное преломление, как будто невидимая всемогущая рука оставила множество брешей и разрывов в пестрой картине мироздания. Хотя мать бесконечными просьбами, смешанными с проклятиями, вынудила ветреного Шиколоне дать Софии свою фамилию, девочка чувствовала холодную пустоту в том месте, где могла бы быть ободряющая рука отца. «Повзрослев и поумнев, София поняла, что ей не хватает не просто отца, но человека, который по-настоящему интересовался бы ее жизнью. Когда она окончательно убедилась, что Риккардо Шиколоне действительно ее отец, она возненавидела его за то, что он никогда не приезжал к ней и вообще игнорировал существование дочери» – так очень точно описывает самую глубокую язву в сознании будущей актрисы ее биограф Уоррен Харрис.

Но все же в ее детстве оставалось много такого, что поддерживало на плаву и заставляло не черстветь душу. Прежде всего, это неугасающая материнская любовь, а также воспитание бабушки, говорившей о преимуществах материального достатка и вызывавшей живые образы богатых женихов из числа современных принцев со сказочными дворцами и блестящими автомобилями. Последнее также определяло в воображении Софии привычно-прозаичное восприятие роли женщины в современном мире, ищущей руки сильного и щедрого мужчины, чтобы опереться на нее.