Лаврентий Берия был не поэтом, а политиком и государственным деятелем, но ложь, возведённую вокруг него, тоже прорывает
Всю свою жизнь Берия трудился, добивался выдающихся успехов, но цель у него была всегда одна: мощь и расцвет шестой части Земли с «названьем кратким» «Русь».
А точнее — Союз Советских Социалистических Республик, который сплачивала Великая Русь!
Сказанное — не красивая фраза и не перехлёст по части ложного пафоса.
Это — правда.
Берия не был записным оратором, хотя выступать ему приходилось много — тогда, когда он руководил Закавказьем. Он не любил «говорить красиво», но сказать сильно умел. В его речи на траурном митинге в день похорон Сталина поражает рефрен:
«Кто не слеп , тот видит, что наша партия в трудные для неё дни ещё теснее смыкает свои ряды, что она едина и непоколебима.
Кто не слеп , тот видит, что в эти скорбные дни все народы Советского Союза в братском единении с великим русским народом ещё теснее сплотились вокруг Советского правительства и Центрального Комитета Коммунистической партии.»
Из трёх тогда выступавших, два из которых — Молотов и Маленков, были русскими, лишь грузин Берия не забыл сказать о русском народе.
Актёр Вячеслав Гришечкин, сыгравший (точнее, изобразивший) Берию в телепасквиле Алексея Пиманова «Охота на Берию», в одном из интервью заявил: «Создавая этот образ,
Как всё это скучно: «монстр», «играя злого, ищи в нём доброе, тем страшнее.» Не лучше ли поискать доброе в самом себе, и тогда, может быть, станет ясно, что «доброе» надо искать не в оболганном Берии — в нём Добро было сутью натуры, а в подлинных злодеях и монстрах, на которых так богаты нынешние подлые и страшные времена.
Уж сколько раз твердили миру, что Берия чуть ли не «пачками» расстреливал великих физиков и, во всяком случае, грозил расстрелом гениальным учёным через одного. Но даже не очень-то добро относящийся к
Берии Феликс Щёлкин, сын выдающегося физика, трижды Героя Социалистического Труда Кирилла Ивановича Щёлкина, пишет в своей книге «Апостолы атомного века», что его отец рассказывал: за восемь лет, пока Берия отвечал за Атомный проект, в отрасли не был арестован ни один сотрудник.
Ни один!
Берия не был, конечно, ангелом, но он был крупным и доброкачественным человеком, для которого важно содержание того, что он делает, а не форма. Не помню сейчас, о ком было сказано, что он абсолютно не заботился о впечатлении, которое производил, но именно поэтому неизменно производил очень сильное впечатление. Это же вполне можно сказать и о Лаврентии Берии.
Не ангел?
Да.
В нём нередко прорывались горячность, эмоции, он мог быть не сдержан на язык. Однако в нём не было мелочности, злобности, мелкотравчатости и не было высокомерия. Бывший командир взвода кремлёвского полка Виктор Гусев служил на Боровицкой заставе — главном проездном пункте Кремля. В 2007 году он в своём интервью нижегородской редакции еженедельника «Аргументы и факты» вспоминал, как однажды на заставу зашли Берия с Маленковым. Пожал руку, спросил, как идёт служба, пожелал успехов.
Мелкая, казалось бы, деталь: когда Берия уходил, никто не бросился открывать ему дверь, хотя тогда, по словам Гусева, «многие старались прислуживать в таких случаях».
С Берией такие «номера» не проходили — как уже было сказано, в нём не было ни высокомерия, ни самолюбования, ни барственности.
НЕ БЫЛО и никаких «бериевских» преступлений — были абсолютно необходимые в силу насущной исторической необходимости репрессивные меры, да и то — минимальные настолько, насколько это позволяла логика великой и небывалой борьбы Добра трудящегося большинства и Зла привилегированного меньшинства.
А преступлений не было — есть лишь инсинуации и пошлые небылицы. Так, например, Берии приписывают убийство Агаси Ханджяна, 1-го секретаря ЦК Компартии Армении, покончившего самоубийством. Данный сюжет независимо друг от друга исследовали в наше время сразу несколько человек, не все из которых были лояльны к Берии.
Ну, и что?
А ничего, ровным счётом ничего!
Не убивал Берия Ханджяна.
Или, например, выселение Чечни, которое организовал и провёл — да, лично
Берия. Так ли в этом не было объективной необходимости тогда, когда немцы ещё были не так уж от Чечни и далеко?
А кроме того.
А кроме того, вдумаемся — где сейчас самая больная и кровавая точка в России, если не в Чечне, в послесталинской и послебериевской России вновь возвращённой чеченцам?
Бездарные горе-правители «исправили» это «сталинско-бериевское преступление» и что получили? Цветущую, занятую мирным созиданием Чечню, или — нечто иное?
И что мы ещё можем там получить?