7 побед Берии. Во славу СССР!

Было то, о чём рассказано в этой книге — ежедневный многочасовой труд, результатом которого оказывались растущие мощь Советского Союза и благосостояние его народов.

Иван Серов хорошо знал реального, а не демонизированного клеветниками Берию, поэтому и выразился так, как выразился. Серов знал, что писал, потому что знал: в своё рабочее время Берия занят тем, что ему конкретно Сталиным поручено. А вот в свободное время он сможет отвлечься на изучение и тех проблем, которые объективно важны для государства, но в сферу рабочих интересов Берии в данный момент не входят.

Тем более, что — чем чёрт не шутит! Сегодня дальние ракеты для Берии — необязательный «факультатив», а завтра, смотришь, — уже прямое поручение товарища Сталина.

Отчёт из «Нордхаузена» Берия, конечно, прочёл, но кураторство работ по дальним ракетам было тогда поручено другому, а у Берии был хлопот полон рот с атомными работами.

Впрочем, как мы увидим из дальнейшего, и работы по дальним ракетам без Лаврентия Берии не обошлись.

10 МАЯ 1947 года в Специальном комитете реактивной техники при СМ СССР — в соответствии с особо важным Постановлением СМ СССР № 1454-388 «Вопросы реактивной техники» — произошла «смена караула».

Первым пунктом Постановления Специальный комитет реактивной техники переименовывался в Комитет № 2, но суть заключалась во втором пункте (всего их было пять), гласившем:

«Назначить заместителя Председателя Совета Министров СССР т. Булганина Н.А. председателем Комитета № 2 при Совете Министров СССР, удовлетворив просьбу т. Маленкова Г.М. об освобождении его от этой обязанности».

В особых комментариях эта руководящая «чехарда», пожалуй, не нуждается — и так ясно, что Маленков провалился.

Но кое-что прояснить всё же надо. Замена Маленкова Булганиным никак не была связана с так называемым «авиационным делом», когда Маленкова вывели из Секретариата ЦК ВКП(б) вследствие того, что Маленков, как было сказано в Постановлении Политбюро ЦК, «морально отвечает за те безобразия», которые были вскрыты в Министерстве авиационной промышленности СССР и ВВС. (Выяснилось, что во время войны НКАП наркома Шахурина выпускал, а ВВС маршала авиации Новикова принимал недоброкачественные самолёты.)

Повторяю: отход Маленкова от руководства «ракетной» тематикой не был связан с «авиационным» делом. Постановление Политбюро по «авиационному» делу, снимавшее (ненадолго, впрочем) Маленкова, было принято 4 мая 1946 года, а быть председателем Спецкомитета по реактивной технике № 2 он перестал только через год.

Был главным «ракетчиком» Маленков — стал главным «ракетчиком» Булганин. А ракеты всё так же не летали, или летали плохо.

Почему?

Ни Маленков, ни Булганин не были бездарными управленцами — в классической «команде» Сталина неумёх и бездарей не было, даже Хрущёв при Сталине на протяжении многих лет из общей упряжки не выбивался.

И Маленков, и Булганин много и толково поработали и до войны, и во время войны, и после войны. Но вот со Спецкомитетом № 2 ни у того, ни у того не заладилось.

Почему?

Маленков был загружен работой в ЦК, Булганин — в Совмине, но ведь и Берия — председатель просто Спецкомитета тоже имел обширные обязанности по Совмину СССР, как и Булганин. Но у Берии всё ладилось и в Спецкомитете, и с «Кометой», и с «Беркутом».

Почему?

Не потому ли, что ни у Маленкова, ни у Булганина, как — к рубежу 40 — Х-50-Х годов — и у других членов сталинской команды, не было ни того вкуса к новому, который был у Берии, ни того вкуса к людям, который был у Берии?

Практически все послевоенные оборонные проблемы отличались небывалой до этого новизной: атомное оружие, реактивная авиация, ракетная техника различных классов во главе с дальними ракетами, многофункциональная радиолокация, новая электроника, цифровые электронные вычислительные машины, новые, нередко экзотические, ранее не производившиеся материалы.

Даже испытанные «сталинские зубры» терялись, а Берия — нет!

Почему?

Ну, во-первых, потому, что был талантливее — имел быструю и точную реакцию, сразу ухватывал суть, широко мыслил.

Во-вторых, был крайне работоспособен и свободное от порученного дела время использовал тоже для работы.

И наконец, Берия умел не только подобрать людей, вместе с ним делающих то, что было поручено Родиной и Сталиным, но и умел не мелочиться, доверяя им.

На этот счёт есть, например, свидетельство человека, к Берии отнюдь не расположенного — известного ракетчика Бориса Чертока. В своём капитальном труде «Ракеты и люди» он сообщает, что Дмитрий Устинов, возглавив возникающую ракетную отрасль, к 1949 году понял всю «несуразность» структуры ведущего НИИ отрасли — НИИ-88, однако на реорганизацию не отважился, поскольку над ним стоял аппарат Оборонного отдела ЦК ВКП(б) во главе с Иваном Сербиным, имевшим прозвище «Иван Грозный».

Без санкции Сербина были невозможны никакие изменения, поощрения и т. п., причём Черток вспоминает, что не раз имел возможность лично убедиться: министры этого аппаратчика побаивались и никогда не рисковали спорить с ним.