И на вопрос — в зависимости от чего менялся Сталин? — Каганович ответил: «От напряжённости работы. От напряжённости обстановки. От напряжённости борьбы».
Каганович очень точно это сказал — о разных Сталиных в разные периоды его жизни. Но вся жизнь Сталина после революции, то есть его жизнь как государственного деятеля, это и есть история СССР. Поэтому надо говорить и о нескольких СССР Сталина, причём нельзя сказать, что СССР был разным в разное время только потому, что менялся Сталин. Нет, напротив, Сталин менялся и был в разное время разным потому, что менялся СССР, хотя страна менялась прежде всего под воздействием идей и воли Сталина.
Но и противодействие этим идеям и этой воле было огромным и весьма опасным постольку, поскольку оно было многослойным: оно существовало как внутри высшего руководства, так и в низовом антисоветском меньшинстве общества.
Говоря о последнем, надо иметь в виду, что это было действительно
Вот как непросто всё было, и коротко можно сказать так.
Когда социализм в СССР окреп, а это произошло тогда, когда в социализм поверило большинство населения, а особенно — молодые, наиболее деятельные поколения, именно Сталин понял, что дальнейшая крепость социализма будет зависеть от того, возникнут ли в обществе устойчивые и эффективные обратные связи между Властью и абсолютным большинством Народа.
Решение он видел в альтернативном характере прямых выборов по новой Конституции СССР 1936 года. Если бы в один избирательный бюллетень с первым секретарём обкома партии
В результате «прозаседавшиеся» и зажравшиеся «лидеры» были бы автоматически из Власти удалены, и Советскую власть осуществляли бы и развивали бы только нужные ей и безмерно, искренне преданные ей руководители.
1 марта 1936 года Сталин дал интервью председателю американского газетного объединения «Скриппс-Говард Ньюспейперс» Рою Говарду, владельцу и редактору ежедневной газеты «New-York World's Telegram and Sun» и главе крупнейшего газетно-журнального концерна, которому принадлежало большинство акций агентства «United Press». 5 марта 1936 года это интервью опубликовала «Правда».
Среди прочих Говард задал тогда и такой вопрос:
— В СССР разрабатывается новая конституция, предусматривающая новую избирательную систему. В какой мере эта новая система может изменить положение в СССР, поскольку на выборах по-прежнему будет выступать только одна партия?
Сталин отвечал так:
— Мы примем нашу новую конституцию, должно быть, в конце года. Как уже было объявлено, по новой конституции выборы будут всеобщими, равными, прямыми и тайными. Вас смущает, что на этих выборах будет выступать только одна партия. Вы не видите, какая в этих условиях может быть избирательная борьба. Очевидно, избирательные списки на выборах будет выставлять не только Коммунистическая партия, но и всевозможные общественные беспартийные организации. А таких у нас сотни.
А далее, пояснив, как он понимает всеобщие, равные, прямые и тайные выборы, Сталин сказал главное:
— Вам кажется, что не будет избирательной борьбы. Но она будет, и я предвижу весьма оживлённую избирательную борьбу. У нас немало учреждений, которые работают плохо. Бывает, что тот или иной местный орган власти не умеет удовлетворить те или иные из многосторонних и все возрастающих потребностей трудящихся города и деревни. Построил ты или не построил хорошую школу? Улучшил ли ты жилищные условия? Не бюрократ ли ты? Помог ли ты сделать наш труд более эффективным, нашу жизнь более культурной? Таковы будут критерии, с которыми миллионы избирателей будут подходить к кандидатам, отбрасывая негодных, вычеркивая их из списков, выдвигая лучших и выставляя их кандидатуры…
Это было сказано и
5 декабря 1936 года сталинская Конституция 1936 года была принята, и началась подготовка к первым прямым (ранее они были не прямыми и неравными для рабочих и крестьян) выборам в новый высший орган государственной власти — Верховный Совет СССР.