7 причин сожалеть (СИ)

Замолчал, поджав губы и тут же отведя взгляд. То есть, в ресторанах одному, нормально? А в столовой... Ладно, признаю, там и правда на переменах бедлам.

— Никит... — Улыбнулась как можно нежнее.

— М?

— И ты никогда не пробовал сходить туда? Знаешь, иногда там совсем тихо.

Прекрасно! Теперь ещё и ставлю под сомнение запреты отца. Молодец, Света.

— Ну, я не хочу...

— И в лагере ты пока не был?

Помотал головой.

— А хочешь?

Тоном большого взрослого ребенка:

— Что там интересного?

— Честно? Сама не знаю. Но я на следующей неделе должна дежурить вожатой... Хочешь, узнаем вместе?

Снова расцвёл.

— Ну, если папа не против...

А заинтересован, надо всё же с Артёмом поговорить.

Быстро дошли до дома, поднялись к нам, перекусили, следом я даже доверила ребенку накормить Эльку, что безумолку стучала по стеклу, а заприметив еду, рванула к ней с такой скоростью... Ага, тихие они, ага.

И только увидев на экране мамин номер, я вспомнила, что сегодня тот самый вторник, и Нели, вероятнее всего, уже прилетела.

— Да, мам. — Отвечаю, смотря на Никиту, что развалился на диване точь в точь как его отец.

— Света, спасай! — Нервно. — Она его сюда привела... Света, я не могу!

— Мам, всё так плохо?

— Да ты не представляешь... Свет, ну!

Ита-а-ак, мама нарисовала образ какого-то монстра, что заодно ещё и является дядей этого ребенка.

В принципе и так понятно, что ей нужна тяжёлая артиллерия в моем лице: сама с Тёминым братом не справляется. И честно говоря, я заинтригована!

— Я перезвоню.

Никита снова погрузился в смартфон, решаю аккуратно спросить...

— Никит, а ты не хочешь в гости кое-куда съездить?

Ожидаемо, не поднимая глаз и продолжая что-то строчить.

— Куда?

— У меня сегодня сестра прилетела, там будет твой дядя.

На секунду задумался...

— Дядя?

И в этом слове было столько недоверия, что я засомневалась.

— Ну, да, так вышло.

— Странно, а точно он?

— Проверим?

Кивнул.

— Ладно, только надо у твоего папы спросить...

— Он — за.

— Это как это так...

Показал на смартфон.

— Только, говорит, дяде Артуру это вряд ли понравится.

— Почему?

Пожал плечами.

— Пошли выяснять.

Набрала маме СМС, что скоро приеду не одна.

Так, маршрутки, автобусы и прочее у нас опять отпадают.

Я с ними так разорюсь, серьезно. Хоть компенсацию транспортных расходов не проси.

Такси, такси... А ещё я, кажется, придумала первый почти контактный способ взаимодействия.

— Никит, а хочешь мой плейлист послушать?

Кивнул, соскочив на ноги.

— Ну, пошли тогда. Скоро машина подъедет, только наушники захватим, а то дядя таксист испугается.

Рассмеялся, убегая в прихожую. Он славный. Эх, надеюсь, его отец это понимает...

— Обалдеть! Прикольно! Серьёзно!? Ты правда вот это...

Включает очередной трек, откидываясь на спинку сиденья. Я не перестаю улыбаться, немного приближаясь к нему ближе обычного, вслушиваясь в растянутые между нами наушники.

Так, что он там выбрал?

Весь мой пятнадцатилетний треклист в его распоряжении.

И что ни говори, сейчас в этом есть что-то особенное, сакральное. Поэтому мне комфортно, поэтому и Никита не замечает моё плечо, что сейчас явно на границе его зоны безопасности.

— Ой, они так поют прикольно! — Это я слышу примерно на каждую вторую запись.

— О, папе бы понравилось. — А это на каждую третью.

— О, погоди, я себе скину...

Вздыхаю.

— Никит, давай я тебе просто доступ к аудио открою, потом добавишь себе.

Заулыбался ещё шире, хотя куда уж тут... Только приближаться дальше — опасно. Поэтому на каждой кочке я вцепляюсь в спинку сиденья впереди, и ребенок это точно замечает...

— Ты тоже думаешь, что со мной что-то не так? — Вдруг спрашивает, отворачиваясь к окну, не доставая наушник. — Что я не нормальный?

— Никит...

Я не знаю, что сказать. Но молчать глупо. Он напрягся и резко сжал кулаки. Понятно, гордый отцовский характер — никакой жалости к нему, никакой пощады от него.

— Пойми... у каждого из нас есть своя зона комфорта. Это нормально. Мы все должны уважать эти границы друг друга. Любому будет неткомфортно, если кто-то позволит себе лишнее.

— И...

— И я не хочу, чтобы тебе было плохо. Это всё. Мне иногда очень хочется тебя обнять, потрепать по волосам, коснуться папкиных ресниц или носа...

Обернулся, взглянув бездонно завораживающими.

— Вот и даже сейчас. Я, наверное, очень тактильный человек... Но меньше всего на свете мне хочется, чтобы тебе было не уютно. Веришь?

Не решаясь, кивнул.

И это... Хорошо. Уже что-то. Он хотя бы знает теперь, что я думаю.

— О, мы приехали!

Сестра едва не бросилась ко мне на шею, но замерла, заметив Никиту позади.

— Кто это?

У меня звенит в голове почти такой же вопрос, ибо... Ну, не похож же. Совсем. Словно они не родные вовсе, я аж к Никите обернулась, стараясь уловить хоть одну черту.

И лучше бы не поворачивалась обратно...

Но мама вовремя вылетела из кухни, мельком смерив взглядом его брата, заметила Никиту позади меня и всплеснула руками от радости (едва ли искренней).

— Ой, Никиточка...

Артур (вроде Артур же?) нахмурился ещё больше. Нели перевела взгляд на маму и повторила.

— Кто это?

— Сын...

Оборвал будущую свекровь, оторвавшись наконец от стены:

— Моего брата.