7 ПРОРОКОВ. Антропология мирового кризиса

Декарт, не религиозный, но внешне верующий во Христа, создал образ мышления, несовместимый с верой вообще. Он, сам того не осознавая, стал интеллектуальным отцом современного атеизма. Руссо, религиозный, но не верующий во Христа, создал позорную, но успешную пародию на христианство. Ницше, нерелигиозный и неверующий, создал жестокий и драматичный образ сверхчеловека, антитезы Богочеловека христианской религии.

Декарт, Руссо, Ницше – основоположники. Кант и Гегель – продолжатели Декарта, они строят системы на основе картезианской идеи. Это мощная философия, но её оригинальность «второстепенна». Мы не будем говорить о них.

Маркс – продолжатель Руссо, но мы не можем не сказать о нём несколько слов, поскольку марксизм был преобладающей идеологией XX-го века. Подобно Руссо, Маркс – религиозное существо, но в отличие от французского философа, он верил во Христа и даже объявил Ему войну5. Маркс, в шестилетнем возрасте крестившийся в лютеранской Церкви, – сатанист. Он писал «сатанинские стихи», опубликованные ещё при его жизни в немецком журнале Athenaum: «Адские испарения поднимаются и наполняют мой мозг, пока не сойду с ума и моё сердце в корне не переменится. Видишь этот меч? Князь тьмы продал его мне».6

Роберт Пейн и Ричард Вурмбранд цитируют другие, не менее откровенные стихотворения Маркса: «Я утратил небо и прекрасно знаю это. Моя душа, некогда верная Богу, предопределена для ада (…). Мне не осталось ничего, кроме мести! Я высоко воздвигну мой престол, холодной и ужасной будет его вершина, основание его – суеверная дрожь (…). Скоро я прижму вечность к моей груди, и диким воплем изреку проклятие всему человечеству (…). И увижу падение пигмея [Христа] – гиганта, которое охладит мою ненависть. Тогда богоподобный и победоносный я буду бродить по руинам мира, и вливая в мои слова могучую силу, я почувствую себя равным Творцу».7

Ницше называл себя «антихристом», но это была «шутка», ведь он не веровал во Христа. Маркс – антихрист «не в шутку», он личный враг Бога (так о себе говорил Ленин). Марксизм – инструмент, созданный Марксом для борьбы с Богом. Маркс верил в своё учение как в могущественное оружие зла, но не верил, разумеется, в марксистскую «науку» – в исторический материализм, в земной рай в коммунистическом государстве без религии, без семьи, без частной собственности. Маркс смеялся над Богом и над человечеством. Ему не было дела до пролетариата – он мечтал об уничтожении иудео-христианской цивилизации. Марксизм есть явление сатанинское, красочно описанное Достоевским в романе «Бесы» ещё при жизни Маркса.

«Социализм, – писал Николай Бердяев в 1906 году, – сразу же заявил претензию стать религией для нового человечества, и внутренняя связь его с религией не подлежит сомнению»8. «Социализм имеет мессианский характер, – пишет в другом месте русский философ (…). – Пролетариат – новый Израиль (…). Избранный класс осуществляет наконец то обетованное земное царство, блаженство во Израиле, которое не осуществил Мессия-Распятый. Это и есть тот новый мессия, устроитель земного царства, во имя которого был отвергнут старый Мессия, возвестивший царство не от мира сего (…). Переход власти к этому классу будет означать прыжок в царство необходимости, в царство свободы, мировую катастрофу, после которой и начнется истинная история или сверхистория».9

Марксизм прошёл10, но он был всего лишь одним из многочисленных вариантов руссоизма. Руссо, интеллектуальный отец всех современных псевдо-религий, остаётся крайне актуальным.

Декарт, Руссо и Ницше – вот наш сегодняшний мир. Это мир субъективизма (Декарт), управляемый жаждущими власти сверхчеловеками (Ницше) в атмосфере всеобщей тоталитарно-сентиментальной религиозности (Руссо).

Субъективизм. Бытие зависит от моего мышления. Бытие субъективно, а с ним – истина и добро. Бытие, истина и добро – это «конструкции» моего мышления. Нет объективного бытия, объективной истины, объективного блага. Я чистый субъект: нет объективных принципов человеческой природы – нет человеческой природы, нет человека. Есть только моё мышление, мои идеи и представления. Поскольку не существует объективной истины и объективного блага, я требую «толерантности» по отношению ко всем моим идеям, взглядам, капризам.

Сентиментализм. Если идеи и ценности относительны, если нет ничего больше меня, единственное, что может сделать меня счастливым – мои эмоции и чувства, я сам. Мои переживания – это моё правило. Мои эмоции – это моя религия.

Тоталитаризм. Преобладающая идеология, которой подчиняется капитал, управляет моими эмоциями через массовую коммуникацию. Массовая коммуникация стимулирует мои переживания. Мне это приятно. Я чувствую, что я живу. В полученной мной информации, мне неинтересно, где правда, а где ложь, ведь я знаю, что всё субъективно. А того, кто мешает моему счастью, навязывая мне так называемые «объективные» идеи или ценности, я просто «отменяю».