70 дней борьбы за жизнь

К полудню мы были уже на берегу моря. Каяки были в исправности. Оба имели двойную обшивку, которая была снята с поломанных и брошенных каяков. Мой каяк поднимал, не считая груза и нарты, двух человек, и другой мог свободно поднять трех человек.: Нам предстояло решить: либо итти всем по леднику и тащить за собой тяжелый груз, либо разделиться на две партии, из которых одна шла бы по леднику налегке, а другая, в пять человек, плыла бы на каяках. При последнем способе мы могли бы двигаться несравненно быстрее и, плывя на каяках, имели возможность убить тюленя или нырков, которых много летает над водой, но на леднике не видно. Мы избрали этот последний способ передвижения. Место встречи мы назначили на виднеющемся вдали черном мысе, должно быть, в бухте Вейпрехта. Партии, шедшей пешком, я опять напомнил о мерах предосторожности во время путешествия по леднику. Я приказал связаться линем, при чем итти обязательно «гуськом» и прощупывать палками покров ледника. Спустили мы каяки, аккуратно уложили все имущество и отправились в путь. При самом отвале от берега на нас сделал нападение морж, высунувший свою громадную морду у самого каяка, но после выстрела он скрылся и больше не показывался.

Плыли мы хорошо, но и на леднике не отставали. Береговая партия недалеко шла от края ледника и была хорошо видна с каяков… Немного тревожили нас моржи. Местность не благоприятствовала сражению с ними. Слева была отвесная стена ледника вышиною до тридцати метров, без всякого берегового припая. Впереди и справа — чистая вода с очень редкими плавучими льдинами. Если бы моржу удалось пробить каяк клыком, то гибель была бы неизбежна, так как некуда было вылезти. Но пока мы двигались успешно и благополучно. Часов в одиннадцать вечера мы подошли к береговому припаю в бухте Вейпрехта и остановились на ночлег. Скоро подошла и береговая партия, и мы стали ужинать. Плавник мы взяли с собой с мыса Мэри. Скоро запылал огонь в нашей печке, и мы стали варить бульон. За день сделали хороший переход: от мыса Мэри мы прошли не менее 55 километров. Если бы и дальше итти таким же ходом, то через четыре дня мы могли бы быть на мысе Флора.

Каяки служат великолепно. Жаль, что нет третьего каяка, оставленного на льду. Тогда мы могли бы плыть все десять человек. Но, увы, его нет, а, следовательно, об этом и думать нечего.

А проклятые моржи то и дело показываются из воды. Удивительно отталкивающее впечатление производят они! Вся морда и шея в складках и морщинах, при чем на конце морды и на губах толстая длинная очень редкая щетина, нечто в роде усов. Но глаза, маленькие, налившиеся кровью, страшнее всего. Они смотрят на вас удивленно и угрожающе. В довершение всего, громадные клыки придают морде вид какого-то допотопного чудовища, которое как будто только и питается человечьим мясом. Показываясь из воды, моржи обыкновенно пыхтят и громко фыркают, и при этих звуках невольно хватаешься за винтовку. На льду они кажутся более безобидными, просто — громадная туша, нечто в роде бегемота. Но на воде они очень подвижны и ловки.

Вторник, 1 июля. Вчера в десять часов утра мы отправились дальше. У некоторых спутников опять замечается упадок энергии. Не хочется им итти, хочется пожить и отдохнуть на первой попавшейся скале, а не то и на льду. Напрасно я доказываю необходимость движения вперед, говоря, что сейчас море свободно ото льда, но мы не знаем, будет ли и дальше так же, что провизии у нас нет, чтобы прохлаждаться и отдыхать на голых утесах, что мы достаточно отдохнули на мысе Мэри. Мои уговоры, кажется, не убеждают. В ответ на них команда только уныло молчит, и столько безнадежного отчаяния и апатии в лицах, что прямо руки опускаются.

Но так или иначе мы отправились в путь. Берегом пошли Архиреев, Регальд, Смиренников, Губанов и Луняев.

На этот раз течение было встречное, и мы должны были усиленно грести, чтоб не отставать от береговой партии. Войдя в бухту Кэмбридж, мы вышли на лед и позавтракали. Следующее свидание с береговой партией было назначено на мысе Ниль, который отсюда хорошо виден.

Вся бухта, отделяющая этот мыс от западной части Земли Александры, была еще покрыта не взломанным льдом, и только местами отламывались небольшие льдины, которые и шли с течением вдоль кромки припая. Вдоль этой кромки плыли и мы для того, чтобы быть уверенными, что никакая полынья не разделит нас с партией, шедшей на лыжах. Мы с Контрадом поставили на своем каяке парусок и легко шли с попутным ветром. Но на другом каяке пришлось грести: мачту с того каяка мои спутники сожгли на леднике, когда остановились ночевать перед приходом на мыс Мэри. Теперь они были наказаны и усиленно гребли, даже не догадавшись сделать мачту из лыжных палок. Около шести часов вечера мы подошли к высокой ледяной горе, должно быть, сидевшей на мели. Забравшись на ее вершину, мы очень внимательно осмотрели местность, надеясь увидеть пешеходов, но нигде не могли их заметить, хотя кругозор с этой горы открывался большой.