7000 дней в ГУЛАГе

Еще за несколько месяцев до того, как советская и мировая общественность узнала о гонениях на евреев, начавшихся по приказу Сталина, об этом уже говорили в лагерях. Однако появившиеся в конце 1952 года сообщения в прессе и по радио не были началом трагедии евреев в Советском Союзе. Она началась раньше. «Дело» еврейских врачей – это всего лишь маленький эпизод большой акции истребления евреев, которых не успел уничтожить Гитлер.

Всем бросалось в глаза, что начиная с весны 1952 года в каждом новом транспорте заключенных необычайно большим было количество евреев. Сначала мы думали, что это случайно. Но потом стали прибывать целые «еврейские транспорты».

Тридцать первую бригаду пополнило несколько новых заключенных, в том числе и два еврея. С одним из них я работал на одном участке. В первые дни он был молчалив. Я им особенно не интересовался, поскольку знал тысячи случаев, схожих по сути. Прошло несколько недель. Мне приходилось в очень многом помогать моему новому напарнику. А когда я однажды защитил его от антисемитской выходки, он проникся ко мне полным доверием. С этого дня я стал его постоянным советником. Я узнал, что мой новый знакомый, полковник Ровинский, был командиром железнодорожной охраны московской железнодорожной сети.

Ровинский в юности вступил в ряды ВЛКСМ, а затем и в ВКП(б). После Гражданской войны он остался в армии, но потом был переведен в железнодорожную охрану. В его обязанности входило контролировать железную дорогу в моменты, когда по ней проезжали партийные вожди. Железнодорожная охрана подчинялась не министерству обороны, а МГБ.

Полковник Ровинский был евреем, но, женившись на русской, он стал вращаться в среде, полностью удаленной от еврейских кругов. Двое детей были воспитаны в русском духе и в школе считались русскими. Всего лишь год назад, когда в СССР было разрешено называть евреев оскорбительным именем «жид», дети узнали, что их отец – еврей. Бедный ребенок вернулся однажды из школы весь в слезах и пожаловался матери. Огорченная мать поспешила в школу, чтобы документально доказать директору, что ни она, ни ее дети не являются евреями. Директор ответил, что дети сами знают, кого следует считать евреем, и что он не желает вмешиваться в «эти дела». Ровинского никто не называл жидом, но однажды его вызвал к себе генерал и представил человеку, которому полковник тут же должен был сдать должность. Ни слова не сказали ему о том, по какой причине его, после тридцати лет службы, выбрасывают на улицу. Ему пришлось освободить и служебную квартиру. Семья оказалась на улице. Он обходил разные инстанции, жаловался на несправедливость, но от него везде отворачивались. Наконец, он пришел к старому другу, работавшему заместителем министра. Выслушав Ровинского, замминистра тихо ответил:

– Есть тайный приказ Сталина, в котором говорится, что необходимо все учреждения очистить от евреев. Ты должен понять, что в такой ситуации я тебе не могу помочь. Ты должен покинуть Москву.

Еще в 1940 году, после заключения пакта между Гитлером и Сталиным, Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение выселить всех евреев из больших городов, и в первую очередь из Москвы. Начало войны помешало Сталину претворить свой замысел в жизнь.

Затем он протянул Ровинскому руку и сказал:

– Не обижайся, если я тебя больше не смогу принять.

Чуть позже Ровинский увидел, что он не единственный еврей, уволенный с работы. В отделах кадров министерств, главных управлений и вузов появились списки евреев, которых следует уволить. В Москве и Ленинграде многие евреи остались без работы. И лишь в одном министерстве евреев не увольняли – в министерстве иностранных дел, которое возглавлял Молотов. Он уже давно не выносил евреев. Последним евреем, работавшим там, был Лозовский, который пообещал первому посланнику Израиля в СССР Голде Меир обеспечить визы евреям, желавшим переселиться в эту страну. За это его арестовали, и Молотов мог похвастаться Сталину, что его министерство «очищено» от евреев.

Молотов «очистил» и свою семью. Он развелся со своей женой-еврейкой, от которой имел двух детей. Девичья фамилия ее была Жемчужина. Одновременно ее сняли с поста министра химической промышленности[21]. Но, чтобы до конца завоевать симпатии Сталина, Молотов не противился ее аресту.

В конце 1952 года советские газеты и радиостанции во всеуслышание заявили об открытии заговора врачей-евреев, которые хотели уничтожить вождей коммунистической партии Советского Союза. В сообщении упоминалось, что арестованные врачи признались в том, что они отправили на тот свет нескольких видных руководителей партии и государства. Благодаря бдительности некоей женщины-врача[22], провалились их планы дальнейшего уничтожения советских вождей. Лишь те, кто понимал, что в Советском Союзе означают подобные сообщения, могли догадаться об их последствиях.