7000 километров южнее Москвы

– Виталий Иванович, я ни в жизнь не поверю, что в вас нет ни капли дворянской крови… – с оттенком легкого упрека в голосе несогласно покачала головой Арина Владимировна. – Достаточно взглянуть на ваше лицо – очень интеллигентное и в то же время мужественное, чтобы убедиться в вашей, я бы сказала, генетической аристократичности. Поверьте на слово, я перевидала столько людей, что уже не хуже автора физиономики Шарля Лафатера, лишь взглянув на человека, определяю его родовой статус.

– То есть надо понимать так, что людей к вам приходит немало? – сдержанно улыбнулся Борис. – И все жаждут стать дворянами?

– Достаточно много… – авторитетно подтвердила его собеседница. – И кого только нет среди соискателей! Случается, в приемную комиссию РДС приходят внешне солидные люди, имеющие соответствующие документы имперской эпохи и какие-то семейные реликвии. Но лишь взглянув на них, я уже заранее знаю: фальшивят. И, как правило, при последующей проверке это подтверждается – подделанные документы, купленные у кого-то якобы реликвии… Чуть ли не каждый второй оказывается проходимцем.

– Арина Владимировна, – развел руками Гаврилин, – поверьте на слово, мне очень интересно все, о чем вы сейчас рассказали. Но, скорее всего, вынужден буду вас огорчить, я и на йоту не испытываю внутреннего пристрастия к титулам и званиям. Честное слово! Для меня есть только одно самое достойное звание – порядочный человек. И все! Кроме того, у меня ни документов, ни реликвий нет и в помине. Да и откуда им взяться? Мой отец – военный, он сейчас в отставке. Покойный дедушка был агрономом, фронтовым разведчиком. Прадед – донской казак, по специальности – кузнец. Прапрадед – казак. Ну, и так далее…

– А по женской линии? – полюбопытствовала его собеседница.

– По женской… – Борис напряженно наморщил лоб. – Ну-у… Что-то такое было с моим прадедом со стороны матери. Звали его Прохором Мироновичем. Да, в его жизни случилась такая, знаете, романтическая история… В годы Гражданской войны он был военным моряком, служил матросом на крейсере «Император Александр Второй». Потом его отправили служить в общеизвестную ЧК, и попал он в Колокольниковский уезд Симбирской губернии.

– Наслышана о тех местах… – Арина Владимировна, сцепив меж собой пальцы рук, слушала его очень внимательно.

– Так вот, там буйствовала банда грабителей, которую никак не могли поймать. Однажды прадед, объезжая территорию уезда, увидел большой дом с колоннами, от которого к нему бежала девушка. Она звала на помощь. По ее словам, на их семью напали какие-то вооруженные люди. Он побежал следом за ней, но было уже поздно – бандиты убили ее родителей, которые именно в этот день собирались уезжать за границу. У него был «маузер», началась перестрелка. Двоих он убил, а оставшиеся двое бандитов успели скрыться.

– Да, драматичный сюжет! – сокрушенно вздохнула соседка. – А кто были эти люди, на которых напали преступники?

– Князь Соколин, его жена и дочь. Поскольку девушка, которую звали Елизаветой, после случившегося оставаться в доме побоялась, Прохор Миронович забрал ее с собой в город и там поселил у знакомых. Они стали встречаться. Очень скоро решили пожениться, и, чтобы преодолеть некоторые формальности той поры – кто бы в те времена разрешил сотруднику ЧК жениться на аристократке? – Елизавету эти люди как бы удочерили. Княжна Соколина стала дочерью паровозного машиниста Денисова. Прожили они с Прохором Мироновичем вместе более пятидесяти лет. Он умер в начале семидесятых. Елизавета Андреевна пережила его всего лишь на год. Я родился позже, поэтому увидеть их не довелось…

– Ну, я же сразу сказала – в вас чувствуется дворянская кровь! – Арина Владимировна по-учительски вскинула указательный палец. – И вы имеете все права на то, чтобы получить подобающий статус.

– Хорошо, я подумаю! – пообещал Борис, прекрасно понимая, что ну не хочется ему ни в графы, ни в князья! – Знаете, вот мы с вами сейчас обсуждаем тему дворянских титулов, а у меня почему-то в памяти крутится мольеровский «Мещанин во дворянстве». Да! Для меня худшим из зол было бы оказаться на месте того недалекого господина, который, что называется, полез не в свои сани.

Кроме того, отметил он, по словам родителей, его прабабушка Елизавета Андреевна никогда даже не упоминала о том, что происходит из князей. И не потому, что боялась оказаться репрессированной. Окончив медицинский институт и став высококлассным детским врачом, к которому записывались на прием даже партийные боссы, она никогда об этом не задумывалась. Скорее всего, считала всевозможные титулы бессмысленной погремушкой. Как она сама говорила: «Всякому овощу – свое время. Что ушло без возврата – удерживать уже не стоит…»