7000 километров по Турции

Вечером, после беседы с начальником управления лесного хозяйства, нас пригласили в местный клуб. Артвин — затерянный в горах уголок, развлечений здесь мало. Поэтому, чтобы скоротать долгие зимние вечера, местные чиновники, интеллигенты, деловые люди собираются в клубе. Помещение клуба довольно просторное. В главном зале — столики, диваны. Есть бар со стойкой. Правда, как мне объяснили, бармен появляется здесь только по праздникам, в остальные дни собравшиеся обходятся без горячительных напитков. Жарко горит древесный уголь в чугунных печурках, при помощи которых здесь отапливают все помещения. В зале одни мужчины: все-таки чувствуется Восток. В обычные дни женщин в клубе не бывает. Мужчины беседуют, играют в карты. По праздникам здесь собираются семьями. У завсегдатаев еще свежи в памяти воспоминания о недавней встрече Нового года, которая была организована в клубе и прошла, как говорят, очень весело.

Мы вновь беседуем с господином Догру и сотрудниками его управления. К нам подсаживается полковник, начальник местного гарнизона. Он интересуется гостями из Москвы: ведь не так часто они сюда заезжают, хотя до Советского Союза — рукой подать. Полковник — пожилой мужчина, с сединой на висках, но глаза у него молодые, живые, с хитринкой. Он осведомляется, как идет строительство завода, когда оно будет завершено. Теперь в городе все этим интересуются.

После традиционного чаепития выходим из клуба вместе с Шефиком Ногутом и тремя молодыми инженерами с лесоразработок. Наши новые знакомые предлагают поужинать вместе, и мы охотно принимаем приглашение. Нас ведут в небольшой ресторан, который, кажется, повис на уступе скалы. Уже давно стемнело, и снизу доносится рев Чороха, да мерцают огни стройки. Завязывается удивительно непринужденная и теплая беседа. Я никогда не думал, что именно здесь, на крайнем востоке Турции, можно встретить столько искреннего дружелюбия. Наши молодые собеседники рассказывают о своей работе, о ее трудностях, связанных с бездорожьем и дикостью здешних краев. Никакой настороженности или скованности! Турецкие инженеры прямо говорили, что они приветствуют сотрудничество с Советским Союзом и дружбу между нашими народами.

Один день в Трабзоне

Восточный Тавр

На следующий день ранним утром на том же «додже» тронулись в обратный путь. Вместе с нами едет и Шефик Ногут, которого вызвали в министерство лесного хозяйства. Дорога та же, но как все преобразилось под лучами яркого солнца! Ослепительно блестят снежные вершины. Мысленно сравниваю здешний пейзаж с южным хребтом Торос. Впечатление такое, что здесь горы более могучие и более суровые. Первые дни марта, но весна уже чувствуется. На деревьях свежие ярко-зеленые листочки. Первые цветы распустились на пригретых солнышком пригорках. Везде бурлят ручьи — началось таяние снегов. Это видно и по Чороху, вдоль которого мы едем. Река вздулась, вода ее сделалась коричневой. Чорох впадает в Черное море уже на территории Советского Союза, и местные жители шутят: «Река уносит к вам плодородную почву».

Крестьянам здесь приходится туго, и дело, разумеется, не в бурном нраве реки. На нашем пути встречаются селения, в которых все говорит о бедности. На склонах гор лепятся крохотные клочки обработанной земли. Здесь трудно применить сельскохозяйственную технику, даже если бы она и была. В одной из деревень нам встретилась молодая женщина. Завидев машину и незнакомых мужчин в ней, она быстрым привычным движением закрыла лицо платком, оставив открытыми только глаза. В других местах Турции я этого не замечал.

В Трабзоне прощаемся с Шефиком Ногутом. Он продолжает свой путь в Анкару. Мы же остаемся до следующего дня в Трабзоне. Шофер везет нас в город к отелю со звучным названием «Бенли палас». Там мы останавливаемся. В путеводителе по городу отель этот стоит на первом месте, однако номера в нем оставляют желать лучшего. Спустя некоторое время раздается стук в дверь, и ко мне в номер входит молодой человек. которого мы видели внизу, за стойкой дежурного администратора. Он протягивает две анкеты и просит их заполнить. Я спрашиваю, зачем заполнять две совершенно одинаковые анкеты. Парень не стесняясь отвечает: «Одну — нам, а другую — для полиции». Затем, ткнув пальцем в графу «путь следования», он поясняет: «Укажите здесь, что вы едете из Артвина в Анкару». Я, естественно, удивлен: «Откуда вы знаете наш маршрут?». Парень ухмыляется: «Мы не только маршрут знаем, но и номер машины, на которой вы ехали», и показывает мне при этом свою ладонь, на которой химическим карандашом выведен номер нашего «доджа». Да, недреманное око полиции начеку!