72 метра

— Между прочим, у нас полно ВВД. Удалось объединить весь запас Так что на самом деле воздуха навалом. Можно попробовать продуть все ЦГБ. Так что, может, без суеты всплывем всем гамбузом? А?

— Может, всплывем. А может, и не всплывем, только воздух истратим. Лодка тяжелая. Как минимум, пять отсеков затоплены. И корма, скорее всего, вся с водой. Двери-то наверняка посрывало. И потом, кто знает, может мы по самую маковку в иле сидим и все шпигаты забиты.

— Да. Клуб «У семи залуп». Если забиты, не очень-то продуешься. Рисковать не будем. Нам воздуха хватит, и при пяти атмосферах углекислота не скоро накопится. Можно двое суток спокойненько дышать в тряпочку. Утихнет шторм, готовим аппарат, выпускаем буй-вьюшку — и пошли партиями наверх. Там поддуем гидрокостюмы, чтоб на воде лежать, как на подушке, и не спеша, безо всякого переохлаждения, до берега. Там — аппараты в кучу, чтоб ясно было — где лодочку искать, и тихой сапой до ближайшего поста наблюдения и связи. Ну, как мой план?

— Нормально. Нам бы еще бабу сюда.

— Чтоб она от страха гадила по углам. Ладно, Саня, спи. Надо проспаться.

… звезды. Где-то там наверху обязательно должны быть звезды. Какие они? В детстве бывали такие огромные звезды. Большая Медведица и Малая… А я никак не мог понять почему этот ковш называют медведицей. Правда я это и сейчас не очень-то понимаю…

Со звездами хорошо. Спокойно как-то.

Надо поспать. Попадаешь в сон, как муха в сироп. Сначала увязают руки, потом не чувствуешь ног, а щеки становятся теплыми, а потом и горячими-горячими, особенно если зарыться носом в водолазный свитер. Он из верблюжьей шерсти, и в нем сразу согревается нос, потом сопенье, и через мгновение кажется, что ты в классе у доски решаешь задачу, и тебе было бы не по себе оттого, что ты не знаешь ее решения, если б ты вовремя не догадался, что это уже сон и теперь можно без страха следить за тем, как тебе не удается с ней справиться. И ты даешь сну эту возможность тебя напугать, а сам хитренько за всем наблюдаешь. Исподтишка.

… Что там с моей девочкой — татарочкой? Да-да-да, мы целовались. В первом классе это совсем не вкусно.

Не то что после…

… Что-то мы должны сделать. Что? Ах да, надо исправить дыхательный аппарат.

Ну этим у нас займется Витенька. Он же уникум. Он что-нибудь придумает. Ему теперь положено все-все придумывать. И это навсегда. Он теперь наш командир. А командиры все уникумы. Они должны придумывать. А вот мне можно этим дерьмом не заниматься. И как это здорово не думать, перепоручить выбор другому. Можно спать и вздрагивать по ночам просто так. Не оттого, что ты что-то там позабыл, а просто — взял и вздрогнул всем телом, и тебя как встряхнуло с головы до пят, и ты проснулся и сейчас же опять нырнул в сон, с удовольствием вспомнив, что ты теперь не командир.

Господи, я же только что спал, и мне снилось, что у меня болит рука. Да. Точно. У меня болела рука. Или она болела не в этом сне? Это самый крепкий сон, когда во сне болит рука. А однажды мне приснилось, что я заперт в отсеке и мне нужно выйти, но для этого нужно повернуть кремальеру, а схватить ее руками не получается, потому что пальцы не выдерживают нагрузки и сами разжимаются, и тогда я изловчился и подсунул предплечья, у локтей, они же выдерживают страшные нагрузки, и я присел, откинулся назад и начал медленно, чтоб не порвать сухожилия, вставать ногами, подрабатывая спиной, и сначала ничего не получалось, а потом она поддалась и пошла вверх, и дверь со скрипом отвалила в сторону…

Буду просыпаться через каждые двадцать минут и вертеть башкой.

Это очень важно — вертеть башкой.

Повертелся и устроился поудобней. Осмотрел отсек, проверил есть ли вахтенный, следит ли он за уровнем воды в отсеке. Вахтенный все время должен следить за уровнем… воды… вахтенный должен… он все время должен… а вот мне, главное, не спать слишком глубоко, лучше где-нибудь у поверхности, а то можно проснуться и не понять где ты. И испугаться. Сейчас самое время испугаться.