77eb4cbcc6db2c1290fdfa6123ec7259

достаточно голосов и обойти Эда Чжау. По-моему, слабенький шанс, но что я понимаю?

Я ненавижу политиков. Они действуют мерзко и совершенно лишены воображения.

Помогало, что Бетел был женат на очень богатой женщине.

Я слышала , что Лэдди Бетел оплачивает большую часть его кампании. Она прославилась

как очень убедительная сборщица денег для многочисленных благотворительных

организаций. Какую бы благородную цель она ни преследовала, Лэдди не стеснялась

присылать мне запросы для пожертвований с вложенными конвертами. Неизбежно там

был список сумм, нужную надо было обвести: 1000 долларов, 500, 50. Если

благотворительное сборище предполагалось вечером, “черный галстук по выбору” (на

случай, если ваш зеленый находится в химчистке). Еще мне предлагалась возможность

купить “столик”, для моих сторонников, по тысяче долларов за место.

Как мало она обо мне занала, что я настолько прижимиста, что отковыривала марку с

конверта для возврата.

В настоящее время Марк сохранял офис и секретаршу в своей старой адвокатской фирме.

Я позвонила туда, и секретарша ответила, тут же попросив : “Подождите пожалуйста”.

Меня наградили джазовым исполнением “ Ярмарки в Скарборо”.

Секретарша вернулась на линию.

- Спасибо, что подождали. Это Джуди. Чем я могу вам помочь?

- Да, здравствуйте, Джуди. Это Кинси Миллоун. Я старая знакомая Марка. Думаю, мы с

вами встречались на рождественской вечеринке пару лет назад. Он на месте?

- Ой, здравствуйте, Кинси. Я вас помню. Нет, он на заседании комитета, наверное, его

сегодня не будет. Хотите, чтобы он вам перезвонил утром, или я чем-нибудь могу помочь?

- Может быть. Я пытаюсь связаться со своим бывшим мужем, Микки Магрудером. Он был

клиентом Марка.

- О, я знаю Микки, - сказала она, и мне сразу стало интересно, не знала ли она его в

библейском смысле.

- Вы не знаете, есть у Марка его адрес и телефон?

- Подождите, я проверю. Я знаю, что у нас что-то есть, потому что он звонил сюда пару

месяцев назад, и я сама с ним разговаривала.

Я слышала, как переворачиваются страницы ее блокнота.

- Ага, вот оно.

Она продиктовала адрес в Сепульведе, но номер дома отличался от того, что был у меня.

Цифры были те же, но порядок изменен, что было типичным для Микки. В своем

полупараноидном состоянии он давал правильную информацию, но с переставленными

номерами, так что его нельзя было найти. Он считал, что твой адрес - это твое личное

дело, а телефоны предназначены для твоего удобства, а не кого-то другого. Если другие

люди не могли ему позвонить, какое ему дело? Не знаю, как он умудрялся получать почту

или доставку пиццы.Это были не те вещи, которые он находил интересными, когда на кону

стояла его приватность.

Вернулась Джуди и продиктовала номер телефона, тот же самый, что был в моей книжке.

- Можете его вычеркнуть. Я недавно пыталась звонить, и он не обслуживается. Я думала, что он переехал и сменил номер.

Я слышала, что она колеблется.

- Наверное, я не должна это говорить. Марк терпеть не может, когда я обсуждаю клиентов, так что, пожалуйста, не говорите ему.

- Конечно, нет.

- Когда Микки звонил, это было в середине марта, он просил одолжить ему денег. То-есть, он не просил меня. Это я слышала позже, после того, как Марк с ним поговорил. Марк

сказал, что Микки пришлось продать машину, потому что он не мог себе позволить уход, страховку и бензин. У него такие финансовые проблемы, что даже Марк не смог помочь

их решить.

- Звучит нехорошо. Марк одолжил ему деньги?

- Я не уверена. Может быть. Микки всегда был его любимчиком.

- Вы не могли бы проверить, не оставлял ли Микки номера, по которому Марк мог с ним

связаться?

- Проверю, если хотите, но я помню, что спрашивала тогда, и он сказал, что Марк знает.

- Так что, у Марка может быть другой его телефон?

- Наверное, это возможно. Я могу спросить и попросить его позвонить вам.

- Я была бы очень благодарна. Он может позвонить мне завтра, и мы выясним.

Я оставила ей свой номер, и мы разъединились.

Вечером не произошло ничего особенного, мы поужинали с Генри в таверне у Рози, в

половине квартала от дома, после чего я свернулась с книжкой и читала, пока не заснула, наверное, через десять минут.

Я выключила будильник за мгновение до того, как он должен был зазвонить. Почистила

зубы, натянула спортивный костюм и вышла на пятикилометровую пробежку.

Велосипедная тропинка вдоль пляжа была укрыта обычным весенним туманом, небо было

серым, как униформа. Океан смешивался с небом на горизонте, как будто между ними

было туго натянуто прозрачное полотнище. Воздух был идеальным, слегка прохладным, слегка влажным. Я чувствовала себя легкой и сильной и бежала с редким ощущением

счастья.

Вернувшись домой, я приняла душ, оделась, позавтракала, а потом прыгнула в машину и

отправилась в Сан Фелипе, с квитанцией от компании камер хранения в кармане.

Я слегка приоделась, что в моем случае значило не много. У меня есть только одно платье: черное, без воротника, с длинными рукавами и со складками на корсаже (это навороченное

слово для переда). Этот полностью синтетический предмет одежды гарантированно не