80 лет форы

– Надо полностью уверить их, что мы не собираемся атаковать. Информация о том, что американцы взломали их шифры, укрепила их мнение в этом вопросе. Отток наших дивизий на Западный фронт тоже не слабо повлиял на подобное мировоззрение. Кроме того, они уже начали некоторые действия по перебрасыванию своих войск из Манчжурии в Бирму. Англичанам приходится все сложнее на этом фронте, – Ледников злорадно ухмыльнулся. – А когда японцы окончательно завязнут в Индии, мы нанесем мощнейший удар по Маньчжурии. К тому моменту у нас будет достаточное качественное превосходство, чтобы раскатать наших желтолицых друзей в тонкий блин.

Вождь, внимательно слушавший генерала, хитро улыбнулся, и, покачав головой, спросил:

– А американцы, Лаврентий Георгиевич?

Ледников мгновенно подобрался, словно тигр, готовящийся к броску. Раздувшиеся ноздри еще больше дополнили сходство.

– Лучшим вариантом было бы их расчленение на множество мелких государств, может даже на отдельные штаты.

Генерал ненавидел американцев с детства. Ненавидел от всей души, хотя и вполне успешно это скрывал. И для ненависти у него был целый список причин. Начиная от общих претензий, вроде разваленного Союза, и заканчивая причинами личными. В девяносто девятом его старшего брата убило бомбой в Сербии. В двухтысячных жена Лаврентия Георгиевича ушла к богатому американцу. В семнадцатом в Крыму его солдат убивали в основном американским оружием.

Список можно было и продолжить. Но и этого вполне хватало.

– Как ви катэгоричны, Лаврэнтий Георгиевич. Прямо сразу и на отдэльные Штаты, – хитро улыбающийся вождь покачал головой.

– Ну почему же сразу, товарищ Сталин. Сначала Европа и Азия. А касательно вторжения в США…Я тут как-то принимал участие в разработке занимательного плана с нашими китайскими и индийскими товарищами…

28 мая 1942 года.

СССР, Киев.

Сходя с поезда, майор Антонов не думал увидеть знакомые лица в толпе встречающих. Получив приказ помочь с организацией обучения личного состава разведовательно-диверсионных групп дивизий нового облика, он отправился в Киев с некоторой надеждой на встречу с Анастасией, поскольку слышал, что Особая Армия вновь отводится в тыл для пополнения.

Выйдя из вагона и оглядевшись, Владимир неторопливо направился к выходу с перрона. Неожиданно, откуда-то справа в гудении толпы послышался знакомый смех. Резко развернувшись, майор едва не сбил с ног молодого, но, тем не менее, припорошенного сединой офицера.

– Простите, товарищ майор, – бросил Владимир, высматривая явно удаляющийся источник смеха.

– Тебе, майор, надо бы поаккуратнее, не находишь? – Васильев сегодня был не в настроении. У него хотели забрать Охлопкова, одного из немногих выживших в лесной бойне.

– Я спешу, – огрызнулся Антонов.

– Все спешат.

– Слушай, ты чего привязался? Я ж извинился?

Двигающиеся к выходу офицеры вяло переругивались. Владимир увидел, наконец, знакомую фигурку метрах в двадцати от себя, и мгновенно забыв про Васильева, не помня себя от радости, заорал:

– Настя! Настенька! Лазина! – и, не обращая уже внимания на продолжавшего чего-то говорить офицера, ломанулся сквозь толпу.

Анастасия, услышав, как ее зовут, недоуменно крутила головой, быстро, впрочем, приметив продирающегося к ней майора. Что, в общем-то, и не удивительно – здоровенный Антонов возвышался над окружающими как гора.

Увидев, куда именно спешил толкнувший его майор, Васильев разом успокоился и, слегка пожурив себя за то, что начал выплескивать раздражение на ни в чем не виноватого парня, неторопливо отправился дальше.

– Эй, майор! – прозвучавший окрик стал неожиданностью для Леонида.

– Да?

– Ты это, извини, что я тебя толкнул. Просто услышал знакомый голос, – громадный офицер, обнимавший молоденькую врачиху так, словно боялся ее в любую минуту потерять, смущенно улыбнулся.

– Да ничего, нормально все. Я и сам хорош. Просто злой сегодня – отличного бойца забрать хотят. Леонид Васильев, – так же извинившись, представился комбат и протянул руку.

– Владимир Антонов, – рукопожатие спецназовца оказалось дюже крепким.

– Анастасия Лазина, – в свою очередь назвалась врачиха.

– Очень приятно.

– Давай на ты? – предложил Владимир.

– Почему бы и нет… – согласился улыбнувшийся майор.

И уже теперь посмеивающиеся и перешучивающиеся молодые люди, опаленные войной, зашагали в направлении автобусной остановки.

29 мая 1942 года.

Москва, Кремль.

– Ми с товарищами Ледниковым, Молотовым и Ворошиловым пообсуждали разные вопросы, касающиэся стратэгии и целэй дэйствий Совэтского государства. И вот к каким выводам пришли. Товарищ Ледников, – Сталин дал слово генералу. Поднявшись со стула и подобрав со стола указку, тот подошел к огромной карте мира, висящей на стене.