80 лет форы [СИ -- версия от 26.03.2010]

Гвардии старший лейтенант Никита Голенко, воевавший в составе Особой армии на новеньком танке ИС, не слишком задумывался о далеком будущем и геополитической обстановке. Все, что его интересовало в данный конкретный момент - куда сныкался этот ублюдочный фриц на своей не менее ублюдочной "четверке". Он успел уже сжечь несколько тридцать четверок, действуя из засад. И вот опять, стрельнув черт знает откуда и едва не попав, фашист словно испарился.

Дуэль звена Голенко с неизвестным противником продолжалась уже довольно долго. Никита понятия не имел, что ему противостоит экипаж самого Курта Книспеля, одного из лучших танкистов Времахта.

- Двенадцатый, я Орел-Два, как слышите? - голос в радиостанции принадлежал летчику, барражирующему сейчас над этим районом.

- Я двенадцатый, слышу вас хорошо.

- Танкеры, ваш друг в четырехстах метрах от вас, на два часа, как поняли? - в голосе пилота явно слышалась снисходительность.

- Четыреста метров на два часа, вас понял, - Никита, будучи максимально сосредоточенным, не стал реагировать на небольшое высокомерие летуна.

Развернувшийся к противнику лбом советский танк неторопливо стал объезжать невысокий холмик, за которым как раз и прятался противник.

"Сейчас, сейчас, еще чуток", - мысли гвардейского танкиста не отличались в этот момент оригинальностью.

Несмотря на постоянное ожидание появления вражеского танка, тот все равно успел выстрелить первым. Но броня "Иосифа Сталина" выдержала. Стодвадцатидвухмиллиметровая пушка рявкнула в ответ. Попадание! Башню четверки перекосило, сорвав с погона. Откинулся люк. Из танка с трудом вылез человек. Он явно был ранен.

БМП "Лаврентий Берия" с пехотой на броне, держащаяся в отдалении, стремительно подъехала к разбитому танку. Танкист особо и не сопротивлялся своему взятию в плен.

Путь на Мариенбург более ничто не преграждало. Особая Армия рвалась вперед, словно спущенная со сворки гончая...

Вечер 18 апреля 1942 года Москва, Лубянка.

- Насколько хорошо ваше знание португальского, товарищ старший лейтенант? - уставший Стольнин не ожидал такого вопроса, совсем не ожидал.

Узнав, что его путь лежит на Лубянку, Василий напрягся. Но, увидев в светлом кабинете, куда его привели, спокойного генерала Ледникова, снова расслабился. И тут такой неожиданный, мягко говоря, вопрос.

- Ну, э, я...

- Старший лейтенант, у нас есть пометка в вашем личном деле, что вы изучали португальский. Это так?

- Ну да. Но это еще в школе было, ну и в академии потом чуть-чуть. Просто я уже давно ничего не повторял, и язык подзабыл довольно капитально.

- Но знания у вас базовые есть. И это хорошо. С завтрашнего дня с вами будут усиленно заниматься специально назначенные товарищи, поднимать, так сказать, ваш уровень, - полковник уверенно кивнул головой.

Стольнин непонимающим взглядом посмотрел на Ледникова. Тот, с подбадривающей улыбкой, сказал:

- Я полагаю, Павел Сергеевич, нам надо бы объяснить старшему лейтенанту, что происходит.

- Конечно, товарищ генерал армии. Вы, товарищ Стольнин, получите особое задание в одной стране...

- В, мать ее, Бразилию поедешь, - перебил полковника Ледников.

- Я? Но зачем?

- Это, Стольнин, тебе еще расскажут. А пока - свободен. Иди, отдыхай. У тебя предстоит напряженная неделька. А то может и две. Так что шуруй.

- Так точно, товарищ генерал армии, - отдав честь, старший лейтенант вышел из кабинета, где его уже ждал офицер из НКВД. Знаком показав Василию, чтобы тот следовал за ним, энкавэдэшник отправился к выходу. Все еще удивленный Стольнин отправился вслед. Его ждала специальная база в Подмосковье и недели усиленных тренировок...

19 апреля 1942 года. Г. Дебрецен, Венгрия

- Саня, держись!! Держись, понял! Не смей помирать! - рядовой Алексей Тлиев с бессилием смотрел на раненого товарища, находящегося, казалось бы, так близко - всего-то десятка полтора метров. Вот только эти метры простреливались парой пулеметов и минимум десятком винтовок. Потому любая попытка высунуться из-за угла дома могла привести к фатальному знакомству с десятком-другим пуль.

Раненый солдат не добежал до спасительного угла всего пару метров и теперь лежал за мусорным контейнером, набитым камнями обрушившейся стены. Этот долбанный Т-образный перекресток стал серьезным препятствием для одной из частей батальона.

Васильев за последние месяцы видел такое уже не раз. Получив на днях звание майора, он совсем этому не радовался. Пройдя с боями половину Румынии, войска Третьего Украинского фронта вошли в Венгрию. Среди этих войск была и дивизия, в которой воевал Леонид.

Но сейчас его мысли были совсем не об этом. На этот раз надо все же попытаться спасти солдата.

- Охлопков! - майор знал, кого надо звать. Якут был одним из лучших бойцов батальона, если не лучшим.

- Я!

- Живо найдите мне пару покрышек. И еще чего-нибудь чадящего.

- Дымовой завесой будем улицу прикрывать?

- Да. Исполняй.

- Есть, - вскинув руку к голове, старший сержант умчался искать покрышки, прихватив с собою несколько солдат.