80 лет форы

Антонов, занимающий в центре должность старшего инструктора по действиям разведывательно-диверсионных групп, был объектом зависти довольно большого количества солдат и офицеров. А как же – те же самые марши с той же самой нагрузкой у него получались на порядок легче, плюс Звезда Героя, плюс отличная девчонка, влюбленная, судя по всему, в него по уши. И как бонус – слава известного поэта-фронтовика.

С другой стороны, зависть, очевидно, была белой – переобучающиеся хотели стать такими же, а потому на тренировки не жаловались и старались только лучше. Так что товарищ Сталин вновь оказался прав – если показать человеку эталон, которого он вполне может достигнуть, то для работы над собой появляется более чем отличный стимул.

Разговор друзей прервало появление Анастасии – она как раз закончила смену и теперь устало шагала в сторону скамейки с весело перешучивающимися офицерами.

– Привет, мальчики, – девушка первой поприветствовала поднявшихся мужчин.

– С какими это тут мальчиками вы разговариваете, товарищ Лазина, а? Здесь таких нет, тут только мужчины, – Шимазин, как всегда, не смог удержаться от подколки.

– Ну, мне только про одного из присутствующих сие достоверно известно, товарищи офицеры, – и показала залившемуся краской майору язык.

– И откуда это такие познания? – все же поинтересовался Терентий.

– Отставить пошлости, товарищ майор, – улыбающийся Антонов притянул Настю к себе на колени и, поцеловав ее в макушку, подмигнул комбату.

– Ну вот, чуть что, так сразу Шимазин виноват, – усмехнулся комбат. – А ведь это она первой начала. Ах, женщины, что вы делаете с нами, мужчинами, – и сокрушенно покачав головой, Терентий отправился дальше. Пройдя пару метров он приостановился и, полуобернувшись, позвал Васильева за собой:

– Лень, пошли поедим, что ли. Дадим нашим голубкам немного уединения, – и вскрикнул от попадания брошенного меткой рукой желудя.

– Ну вот, опять я виноват. А ведь хотел-то как лучше и…

– Ладно, ладно, иду, – прервал готового начать жаловаться друга Леонид. – Бывай, майор, увидимся еще. Товарищ Лазина, – и откланявшись, Васильев отправился вслед удаляющемуся Шимазину.

«Учеба-учебой, а обед по расписанию», – мелькнувшая в голове Антонова мысль заставила его улыбнуться…

3 июля 1942 года. Вашингтон, Белый Дом.

– Поэтому, господин президент, подобный подход представляется нам необходимым, – в завершение этих слов одетый в генеральскую форму человек ткнул в одну из лежащих перед Рузвельтом бумаг.

– Генерал, мне представляется несколько сомнительным подобный «подход», – глава США выделил голосом последнее слово. – Сталин слишком силен, а у нас действительно серьезные проблемы с японцами, и вы предлагаете мне буквально толкнуть русских в объятия империи? – президент недовольно покачал головой.

– Нас поддержит Британия, а затем и Германия.

– То есть вопрос мирного сосуществования наших систем вами даже не рассматривался, Джордж?

– Я, комитет начальников штабов, а также множество сенаторов, согласны с выводами аналитиков – в случае, если мы не сдержим Союз военными мерами, его экономика станет более чем достаточной для превосходства. И мы проиграем войну даже до ее начала. Сейчас мы можем победить, хотя это и будет стоить нам очень дорого. Через десять лет победа будет практически невозможна.

– Боюсь, я не могу с Вами согласиться, генерал. Как вы предлагаете объяснять избирателям, что наш вчерашний друг резко превратился во врага?

– Это не важно. Важно то, что если мы не выступим против Советов, то наши дни сочтены, – ответил Маршалл, глядя в глаза командующего.

– Еще как важно. Но давайте все же о другом. Сейчас мы очевидно неспособны противостоять еще и русским. Наша экономика пока к этому не готова. И я даже боюсь представить суммы, которые потребуются для ведения подобной войны.

– Деньги у нас будут, господин президент. Я уверен, что нация нас не подведет. И у нас нет выбора.

– Выбор всегда есть, Джордж. Всегда. Напомню вам, кстати, что еще недавно в Россию ехали на заработки наши собственные сограждане. Так что даже вопрос о превосходстве нашей системы при грамотном противодействии не столь очевиден нашим избирателям. А вы хотите им сказать, что те, кого еще вчера мы называли нашими союзниками и друзьями, оказывается враги? Американцы – это пока еще не нация идиотов, генерал.

– Именно, поэтому-то они и поймут все правильно, господин президент.

– Я считаю нашу с вами дискуссию бессмысленной. Мы вернемся к ней через пару лет.

– По крайней мере, разрешите нам начать готовить планы по вторжению, господин президент, – в голосе Маршалла прозвенела сталь.

– Ну, это я могу одобрить. Только не тратьте на этот вопрос много ресурсов, Джордж. У нас есть гораздо более важные задачи.

– До свидания, – отдав честь, генерал отправился на выход, столкнувшись в дверях Овального кабинета с адмиралом Нимицем, также спешившим на доклад к главе государства. Дела на Тихом Океане обстояли отвратно…

5 июля 1942 года. Северный Урал.

– И когда закончат монтаж?