80 сигарет

Токарь мгновенно напрягся, выхватил телефон и заглянул в блокнот. Посмотрел запись: «Н142ТУ». Номера машин не совпадали. Да и по графику рановато. Его МАН должен прибыть только к послезавтрашнему утру. Токарь расслабился. Вышел из машины, открыл багажник, закинул на плечи две спортивные дорожные сумки и позвал Нину.

– Идем.

Подойдя ко входу в гостиницу, Токарь незаметно оценил немногих отдыхающих, которые сидели за пластиковыми столиками в тени раскидистой старой березы.

Не все цыгане выглядят как цыгане. Порой у них светлая кожа. Иногда встречаются и блондины. Но Токаря это не могло сбить с толку. Он с легкостью определит цыгана из тысячи людей. Богатый опыт тесного общения. В тюрьме их наберется достаточно для переворота в какой-нибудь Молдавии. Медом им, что ли, на зоне намазано? Хотя где им еще быть, барыгам сраным.

Нет, среди этих мужиков цыган не было. «Все по плану, Винстончик, братан, все по плану», – мысленно обратился Токарь к своему другу и, окончательно успокоившись, бодро толкнул входную дверь.

Весь первый этаж гостиницы был отведен под закусочную. Небрежно разбросанные столики, накрытые клеенками; соль и перец на них – в чем придется; стулья – какие были; в двух углах под потолком висели китайские колонки. Из них тихо и неразборчиво хрипела какая-то эстрадная музыка. Тошнотворно сладкий запах вареной свеклы облеплял, как невидимой пленкой, лицо и тело всех, кто сюда заходил, вызывая удушье.

Было безлюдно, не считая человека за подобием барной стойки – два высоких стола буквой «Г» отделяли ближний к выходу угол от остального пространства столовой. Мужчина лет шестидесяти с небольшим быстро и умело забивал гильзу «Беломора» сушеными листьями.

– Да ты очумел! – с веселым изумлением, по-свойски прокричал Токарь. – Вот ты, пенсия, не пуганый совсем, сразу видно.

– Здравствуйте? – одним словом мужчина выразил и приветствие и полное непонимание реплики Токаря.

Нина ответила кивком, а Токарь отмахнулся:

– Да здоро́во-здоро́во. Я говорю, бессмертный ты, что ли, дед? Или у вас тут менты совсем не появляются? Сейчас за одну такую кучку двенашку впаять могут за здрасьте. Как не хуй делать.

– Да ты что? – наконец понял мужчина, о чем идет речь. – Это обычный самосад.

Он машинально сунул щепотку табака Токарю под нос.

– Собственного, так сказать, производства.

Токарь отстранил лицо.

– Мне-то на хрена в морду тычешь? Мне вообще до фонаря, че ты тут делаешь. Хоть по вене брякайся.

Мужчина пожал плечами, закрыв тему, и осведомился у вошедшей пары:

– Что вы хотели?

– Хотели, – кивнул Токарь. – Кто у вас тут занимается заселением?

– Слушаю.

– А, ты? Ладушки. Нам нужны два номера на выходные. – Токарь глянул на Нину. – С душем. Короче, самые лучшие. Есть?

– Конечно.

Мужчина потянул ящик стола, заглянул туда.

– Почти все номера свободны. Второй и четвертый самые хорошие. – Два ключа с алюминиевыми медальонами, звякнув, легли на столешницу. – Шесть четыреста. Два номера на двое суток.

Токарь отсчитал нужную сумму и передал мужчине.

– Ваш паспорт или права, – попросил мужчина.

Вообще Токарь не очень-то любил светить документами без особой нужды, ни поддельными, ни подлинными, но сейчас это было ему только на руку. Маленький штришок, который поможет сбить ментов со следа, если все пойдет не по плану.

Незаметно для мужчины он раскрыл портмоне и выбрал одно из трех водительских удостоверений, сделанных на разные фамилии.

– Держи, – протянул права Токарь и про себя усмехнулся: добротная фальшивка. Хрен отличишь от настоящих. Знакомый маклер делал, один из лучших в стране.

Когда с формальностями было покончено, Токарь сгреб ключи, подхватил с пола сумки и направился к лестнице, ведущей на второй этаж к гостевым комнатам.

Нина шла рядом, разглядывая по пути висящие на стенах небольшие картины в простых деревянных рамах. В основном пейзажи. Нарисованы маслом, рукой самоучки. Прошлый век распахнул двери в мир искусства перед каждым, желающим в него войти. К любой мазне тут же писались красноречивые манифесты, филигранно подгоняя теорию под детские рисунки «гениев». Увесистый пендель от «господина модерна» схлопотала не только живопись: музыка и литература тоже не остались в стороне. И, в общем, это хорошо. Нина любила и умела ценить современное искусство. Плохо, когда художник со слабыми способностями делает вот такие вот пейзажи, как эти, в реализме.

И просто потому, что Нине хотелось поделиться мнением хоть с кем-нибудь, она сказала Токарю, поднимаясь по ступенькам:

– Если не получается нарисовать елку, как елку, – клади на холст цветастые пятна. Сойдет за «Я так вижу».

– М? – обернулся Токарь.

– Как тебе картины, милый?

Шаркнув рассеянным взглядом по ближайшему к себе рисунку, он пожал плечами.

– Ништяк.

Наверху их встретил узкий коридор. Восемь комнат по четыре на каждой стороне. Приватность номеров обеспечивали хлипкие, полые внутри двери.

В два шага Токарь и Нина дошли до своих номеров.

– Давай посмотрим обе комнаты и выберем, – предложила Нина.

Токарь согласился.