8000 рыбацких советов от знатока

На чистой лазури неба ослепительно сияло солнце. Дул легкий бриз, блестящий волнами морской простор бороздили яхты и виндсерфинги. Украшенный пальмами белокаменный город еще не проснулся от полуденной жары. Но вся эта средиземноморская красота все равно создавала прекрасное настроение. Я долго шел по набережной, подыскивая подходящее место для рыбалки. Наконец увидел пустынный причал с одиноким рыболовом.

Поинтересовался у загорелого сухощавого киприота об улове.

– Не клюет, – пробурчал тот по-английски и отвернулся от меня.

«Ну что ж, не хочешь общаться – не надо». Я отошел в сторонку и стал готовить свою снасть. У меня было прочное шестиметровое удилище, оснащенное специально для рыбалки на море. На четырехметровой глубине хорошо просматривалось каменистое дно, но рыбы видно не было. Подбрасывая порциями спрессованные зеленоватые гранулы корма, я смог привлечь стайку остроносов – небольшой кефали, но привезенных контрабандой из Москвы навозных червей они полностью игнорировали.

Вскоре на причале появился еще один рыболов. Он разместился рядом со мною, а увидев, что рыба крутится возле прикормленного места, стал забрасывать ближе к моим удочкам. Рыба пугалась неуклюжих взмахов его удилища и отходила. Приходилось тратить прикормку, чтобы привлечь ее снова. А тут вдобавок и неразговорчивый киприот стал теснить меня с другой стороны. Я перешел на противоположный край причала, снова привадил стайку кефали – и тут же по соседству со мной оказались назойливые киприоты.

– Вот прикормка, – продемонстрировал я рыбакам красивый пакетик, – она стоит всего два фунта, ее можно купить в магазине.

Мои соседи молча кивали головами, но когда я в очередной раз переместился, они, как рыбы-прилипалы, последовали за мной. Пришлось смириться. Наживку киприотов кефаль как будто не замечала. Они ловили на корочку от рогалика, в котором пряталось множество мелких крючков, держащихся на тонких поводках, которые, в свою очередь, были привязаны пучком к основной леске удочки. Постепенно киприоты разговорились и, когда я поинтересовался, какую рыбу они рассчитывают поймать на такой огромный кусок рогалика, они оба мимикой и жестами стали показывать, как кефаль щиплет и сосет рогалик снизу, таким образом попадаясь на один из спрятанных крючков. Но, однако, кефаль, так охотно склевывающая гранулы прикормки, по-прежнему никак не реагировала на наши насадки. Я поделился с рыболовами прикормкой, взамен попросил кусочек рогалика и снова уединился. «Эх, был бы красно-зеленый морской червь, – думал я, вспоминая с тоской, как хорошо брала на него черноморская кефаль – пелингас, – но можно ли здесь раздобыть эту редкостную насадку?»

За неимением лучшего приходилось использовать то, что было доступно, поэтому я стал рассуждать и экспериментировать. Рыбам очень нравятся прикормочные гранулы, но наживить их невозможно – они раскалываются, не держатся – значит, надо добиться, чтобы они как-то сидели на крючке. Я придумал делать рулетики: в срезанную с рогалика тоненькую румяную полоску заворачивал гранулку, обвязывал ее ниточкой и прицеплял к крючку. Вскоре такая насадка действительно привлекла одного из остроносов, но он всего лишь сорвал ее, и подсечки не получилось.

Высматривая рыбу, я увидел ползущего по дну маленького осьминога. Он так забавно перебирал своими щупальцами, что я решил показать его рыболовам. Каково же было мое удивление, когда один из киприотов тут же вынул из сумки необычную снасть. Она состояла из привязанного к толстой леске груза, в который были впаяны большие крючки, а чуть выше смертоносных жал на поводочке висела белая тряпочка. Играя в воде тряпочкой, киприот подвел ее к осьминогу, и когда тот оплел приманку своими многочисленными ногами, последовала сильная подсечка; крючки впились в осьминога, и бедняга мгновенно оказался на причале. Дальнейшими своими действиями киприот вообще меня озадачил. Он схватил добычу и стал с силой швырять ее об асфальт, видимо, рассчитывая сделать из маленького осьминожка отбивную котлету. Это садистское истязание продолжалось невыносимо долго. Наверное, у меня был такой глупый удивленный вид, что второй киприот подошел ко мне и объяснил – эта процедура необходима, чтобы выпустить из осьминога «чернила»; потом он стал что-то говорить о деликатесной еде. Затем киприот показал на дальний пирс, окруженный множеством лодок, и я увидел на конце его рыболова.

– Югослав – хороший рыболов, – сказал киприот.

И действительно, у того человека дело шло гораздо лучше, чем у нас: он то и дело взмахивал удочкой и вытаскивал из воды небольших блестящих рыбок. Мне уже пора было идти на ужин в гостиницу.

– Пойду, посмотрю, в чем секрет его рыбалки, – сказал я.

Соседи ничего не ответили, но проводили меня сожалеющим взглядом.