8000 рыбацких советов от знатока

Я много лет видел эту страну во сне. Она была для меня, как для Остапа Бендера – Рио-де-Жанейро. Но у нас в Украине не так-то просто получить визу, даже если у тебя есть деньги. Однако мне повезло. Я по приглашению попал работать в Германию, а там, имея деньги, нетрудно оформить визу в Намибию.

И вот я выхожу из самолета в столице страны – Виндхуке. Здесь в ходу три языка, в том числе и немецкий, который я знаю. Спрашиваю у таксиста, как найти недорогое жилье на побережье, и он уже несет меня быстрее птицы через пустыню. Она необычного розового цвета. Здесь все впечатляет: саванна с экзотическими животными, почти всегда спокойный океан, который лишь слегка разражается гулкими береговыми накатами, и ночное небо – оно необъятное, все в звездах и чужое – ни одного нашего созвездия.

Вполне комфортабельное жилье удалось снять довольно легко за пять долларов в день в городе Свакопмунд (Свакоп – это название реки, а мунд – устье). Вскоре я обзавелся друзьями среди немцев, которые составляют белое большинство страны, и они как-то неожиданно быстро помогли мне найти работу по профессии. Работать, правда, приходилось по-черному, поскольку получить официальный статус для иностранца – это долгая история.

Намибия – райская страна… В период моего пребывания там с января по апрель стояла прекрасная стабильная погода – 25–30 градусов тепла. Если случался дождь, то для местных это было счастьем. Кстати, намибийцы говорят, что 27 января (день рождения кайзера Вильгельма) обязательно идет дождь. Они очень почитают этого монарха, и как белое, так и черное население часто при рождении дает своим детям имена Вильгельм и Вильгельмина…

После работы я отправлялся на берег океана. Поскольку я родился и вырос в Евпатории, то с морской рыбалкой знаком с детства. Я сразу же изготовил примитивную донку по принципу тех, которыми мы ловили в Черном море бычков. Для этого мне пришлось подобрать на берегу бутылку из-под вина, на которую я намотал метров 100 лески, прикрепил грузило граммов на 150 и привязал вблизи него два поводка с крючками. Один местный немец, оказавшийся заядлым рыболовом, предупредил меня, что на морских червей здесь ловить запрещается, поэтому, чтобы не рисковать, я набрал неподалеку от берега мидий.

Я долго искал на берегу подходящее рыболовное местечко и делал пробные забросы, пока не увидел выступающий в воду мыс. Зайдя на его оконечность, я вскрыл несколько ракушек мидий, подрезал ножом мышцы, удерживающие створки, и насадил это плотное и вместе с тем аппетитное для рыбы мясо на крючки. Потом, держа бутылку в левой руке, а правой раскручивая над головой грузило, резко послал его вперед. Бутылка сыграла роль безынерционной катушки. Грузило устремилось далеко в море, увлекая за собой оснастку с поводками и наживленными крючками. Только я натянул леску, как почувствовал рывки рыбы. На второй потяжке сделал подсечку и, ощутив приличное сопротивление, вскоре вытянул на берег рыбу, чем-то напоминающую бычка, только значительно крупнее – в ней было граммов шестьсот. Вскоре я поймал другую рыбу – она была похожа на серебристого черноморского окуня смариду, но опять-таки гораздо большего размера. Я решил, что для ужина достаточно, и отправился домой. Хозяева, у которых я снимал дом, увидев меня, поздравили с уловом, а их двадцатилетний сын пояснил, что рыба, похожая на бычка, называется кэтфиш, а другой трофей – это кабильон. Я поджарил обе рыбы, ужин запил сухим вином, удовольствие от еды получил потрясающее.

В другой раз я отправился прямиком на этот мыс. Пришел пораньше, когда в прозрачной воде, неподалеку от меня, хорошо просматривались снующие стаи рыбок. Гряда камней уходила от мыса далеко в море полоской рифов, на которых росли длинные, до двух метров, и узкие, не более 5–6 см, водоросли. Они змеями извивались у поверхности воды по направлению постоянно дующего южного ветра. Он, видимо, создавал у поверхности течение. В местах прикрепления водорослей к камням находились большие колонии крупных мидий, которых я набрал для наживки.

Сделав заброс на всю длину донки в левую сторону от рифов и намотав конец лески на руку, стал ждать поклевки. Но рыба не клевала. Тогда решил перебросить снасть в правую сторону от рифов – леска натянулась сразу же. Подсек, и на донке заходила крупная рыба. Сняв с крючка и отправив в пакет увесистую кэтфиш, я освежил насадку и закинул донку на прежнее место. Опять поклевка, и снова рыба бьется на леске. На этот раз я выудил крупного морского карася – его здесь называют кольстерт. Рыба клевала постоянно: то кабильон попадется, то кэтфиш, то кольстерт. Забросы влево от подводного мыса были безрезультатны: видимо, рыба скопилась там, где течение вымывало из водорослей какой-то корм. Причем иногда достаточно было сделать заброс всего на каких-нибудь 5—10 метров от берега, чтобы выудить приличную рыбу.