8000 рыбацких советов от знатока

Ранним туманным утром от базы отчаливали наши длинные рыбацкие боты, и мы в сопровождении егерей отправлялись по мелководной части Каспия в поисках мест обитания белуги. Однако, четыре дня не дали никаких результатов, и рыболовы уже стали роптать, что компания взяла такие бешеные деньги, а обеспечить соответствующую рыбалку не может. Егеря все рекомендовали места ближе к границе камышей, которыми оканчивались плавни. Они говорили, что раньше в этих местах всегда брали белугу. Пробовали ловить и ближе к камышам и становились в открытом море, а толку не было.

Вечером собирались все в кают-компании и за ужином с тоски надирались водкой, благо ею запаслись вдоволь. Не пили только двое. Это были самые колоритные среди нас фигуры. Полная противоположность характеров и внешности. Казалось, что они не могли существовать друг без друга. Степан выглядел как борец сумо – необъятный в размерах, человек сильный и малоразговорчивый. Его друг Леонтий, напротив, обладал мелкой комплекцией, много шутил и жаловался на рыбацкую неудачу. Друзья дали обет не брать в рот спиртного, пока хотя бы один из них не поймает белугу, слово свое стойко держали, но оба, видимо, здорово страдали от данного обещания. А тут еще матрос Пивоварова, поднося к столу закуску, всякий раз подшучивала над неудачливыми рыболовами, особенно над Леонтием. Подшучивать-то подшучивала, но по черным глазам девушки было видно, какой вулканической силы любовь сокрыта в глубинах ее души. Леонтий терялся, говорил что-то невнятное в оправдание. Степан был непробиваем как стена вообще со всеми. Лишь однажды он не выдержал и отпустил в сторону егерей короткую фразу. По интонации, с которой она была сказана, можно было догадаться, что егеря нас за нос водят.

Степан не выдержал и, взяв у Капитаныча бинокль, полез на верхнюю палубу. Пока трамвай шел на новое место стоянки, он долго вглядывался в поверхность моря и, наконец, громогласно прокричал сверху:

– Капитаныч, стой машина, ловить будем там!

– Где? – спросил поднявшийся наверх Лукич.

– А вон там, на границе мутной и чистой воды.

– Не, там ничего не будет! – Егерь недовольно сморщился и замахал руками, но под натиском холодного взгляда Степан сдался: – Ну, хорошо, пробуйте!

Наш баркас отчалил. Другой баркас с командой егеря Лукича все же отправился в сторону синеющей вдали полоски камыша. В нашем экипаже находились еще два поляка – Болеслав и Войцек – эксперты по морской рыбалке, мечтавшие поймать рекордную рыбу. Спиннинги у них были высший класс и соответствующие мультипликаторные катушки. Я, правда, не поверил, когда Болеслав сказал, что он за свою «палку» отдал пятнадцать тысяч «зеленых». У нас троих – Степана, Леона и меня снасти не стоили таких безумных денег, однако выглядели внушительно.

Итак, отрегулировав глубину, которая, кстати, здесь была два метра, и, насадив на здоровенные крючки по огромной красноперке, мы забросили свои, мягко сказать, удочки по разные стороны бортов.

Солнце уже клонилось к закату, когда прижатую тяжелым грузилом ко дну красноперку схватила белуга. Она выбрала снасть Степана, и я увидел, как изменилось его лицо, оно стало еще более сосредоточенным, по губам скользнула тень улыбки: мол, сейчас посмотрим кто кого! Глядя на него, я подумал, что, может быть, Степан, наконец-то дождался настоящего соперника. Дело в том, что чемпиону страны по армрестлингу единоборство с людьми уже было не интересно, но в душе он был спортсмен и поэтому всегда подыскивал достойного потягаться по принципу: «кто кого». Охота на гигантов с мощной удочкой дала ему такую возможность. После подсечки рыба немного посопротивлялась, но довольно скоро Степан подтащил ее к борту и один поднял на борт шестидесятикилограммового белужонка. Освободив его пасть от крючка, он отпустил рыбу в море со словами:

– Отпускаю тебя. Но пришли мне свою взрослую тетю.

Настроение у него явно улучшилось. Он был доволен, что правильно угадал место. Подтвердил это и Болеслав, вскоре поймавший 90-килограммовую белугу, которая также была отпущена. Казалось, недоволен был только Леонтий, который все жаловался на жизнь и матерился на то, что рыбацкое счастье покинуло его окончательно.