80000 километров под водой

«Чорт побери! — подумал я. — Кит, обладающий силой целого кавалерийского полка, должен быть не заурядным китом».

Ночь прошла в настороженном ожидании и в подготовке к бою. Китоловные орудия были выложены на палубе вдоль бортов. Второй помощник капитана приказал зарядить гарпунные пушки, бросающие гарпуны на целую милю, и карабины, стреляющие разрывными пулями, которые насмерть ранят даже самых крупных животных. Нед Ленд довольствовался тем, что наточил свой гарпун.

В шесть часов занялась заря. С первыми лучами света электрическое сияние вокруг нарвала исчезло.

В семь часов настал день, но густой туман, непроницаемый для самых сильных биноклей, ограничивал видимость. Можно себе представить общее огорчение и гнев.

Я взобрался на первую перекладину бизани[21]. Несколько офицеров поднялись еще выше.

В восемь часов туман поплыл над волнами и медленно, клочьями, стал подниматься вверх.

Внезапно, как и накануне, послышался голос Неда Ленда:

— Эта штука — с наветренной стороны, за кормой! — кричал гарпунщик.

Все устремились на корму.

Действительно, в полутора милях от фрегата из воды выступало, примерно на метр, длинное черное тело. За его хвостом, повидимому, быстро извивающимся, море бурлило и волновалось. Ни одно известное животное не могло бить воду с такой силой. Огромный след ослепительно белой пены отмечал его

Фрегат направился к чудовищу. Я глядел на него, не отрывая глаз и затаив дыхание. Рапорты «Ханаана» и «Гельвеции» несколько преувеличивали размеры нарвала. Я определил его длину всего в двести пятьдесят футов. О толщине трудно было судить, ко у меня создавалось впечатление, что животное имеет прекрасные пропорции во всех трех измерениях.

В то время как я наблюдал за животным, из его ноздрей вырвались два столба воды, поднявшиеся на сорок метров вверх. Это дало мне представление о том, как оно дышит.

Я пришел к выводу, что загадочное существо принадлежит к типу позвоночных, классу млекопитающих, подклассу одноутробных, отряду китообразных, семейству… Этого я еще не знал.

Отряд китообразных включает семейства: китов, кашалотов и дельфинов. К этому последнему относятся и нарвалы. Каждое из этих семейств делится на много подсемейств, подсемейства — на роды, роды — на виды. Вид, род, подсемейство и семейство — об этом я еще не могу судить, но я не сомневался, что скоро благодаря искусству Неда Ленда и опытности капитана Фарагута получу и эти данные.

Команда с нетерпением ждала приказаний своего начальника. Капитан, внимательно посмотрев на животное, приказал позвать корабельного инженера. Тот не замедлил явиться.

— Пары разведены? — спросил капитан.

— Точно так, капитан, — ответил инженер.

— Хорошо. Подбавьте угля в топки! Троекратное «ура» встретило этот приказ. Час борьбы настал.

Через несколько минут над двумя трубами фрегата поднялись столбы черного дыма, и палуба задрожала мелкой дрожью.

Мощный винт «Авраама Линкольна» повлек фрегат прямо к животному. Оно равнодушно позволило приблизиться к себе на полкабельтова. Потом, не погружаясь в воду, тихо поплыло прочь, сохраняя прежнюю дистанцию от фрегата.

Преследование продолжалось в течение трех четвертей часа, но за это время «Аврааму Линкольну» не удалось выиграть ни одного фута. Ясно было, что при такой скорости невозможно догнать животное.

Капитан Фарагут яростно теребил свою густую бороду.

— Нед Ленд! — крикнул он. Канадец подошел.

— Ну, господин китолов, — обратился к нему капитан, — нужна ли вам шлюпка?

— Нет, — ответил гарпунщик. — Эту бестию не возьмешь, пока она сама не дастся в руки.

— Что же делать?

— Поднять давление пара, если это возможно. Я же, С вашего позволения, помещусь на носу и, как только мы подойдем к нему достаточно близко, брошу гарпун.

— Хорошо, Нед, — сказал капитан и по переговорной трубе передал приказ:

— Поднять пары!

Нед Ленд отправился на свой пост. Топки были загружены новой порцией угля, и винт стал давать сорок три оборота в минуту. Брошенный в воду лаг показал, что «Авраам Линкольн» движется со скоростью восемнадцати с половиной миль в час.

Но проклятое животное также стало делать по восемнадцати с половиной миль в час.

В течение часа фрегат шел с этой скоростью, не выиграв ни одного сантиметра расстояния. Это было унизительно для самого быстроходного судна американского флота.

Вся команда была охвачена бешенством. Матросы отчаянно ругали чудовище, но оно презрительно молчало. Капитан Фарагут уже не теребил свою бороду, а кусал ее.

Инженера снова призвали на мостик.

— Вы довели давление до предела? — спросил капитан.

— Да, — ответил инженер.

— До скольких атмосфер? — До шести с половиной.

— Доведите до десяти!

Это было чисто американское приказание. Лучше не мог сказать даже капитан парохода на Миссисипи, стремящийся обогнать конкурента.

— Консель, — сказал я своему славному слуге, стоявшему рядом, — знаешь ли ты, что мы, вероятнее всего, взлетим на воздух?

— Как будет угодно хозяину, — ответил Консель.

Признаюсь, мне понравилась безумная смелость капитана.