Читаем 81 (СИ) полностью

Он закинул ремень разрядника на плечо, достал топорик и направился к перегородке. Задержался ровно на полминуты, чтобы опустить топорик вниз и прихватить необходимый трофей, затем побежал к своему кабинету. На пути попался зал с генераторами. По ту сторону щита гремело - «Джек» трудился, наверное, только толку-то. Запертая троица ещё долго будет там куковать.

Казуя вернулся к кораблю через час, достал отрубленную кисть и приложил к индикатору замка. Люк корабля гостеприимно распахнулся. Закинув внутрь кое-что из вещей, он сунулся в ремонтную подсобку. Хоаран по-прежнему был внутри, только вот лежал в луже крови. И волосы у него стали такого же цвета, как кровь.

- Не вздумай мне тут сдохнуть, рыжий… - Казуя приподнял его и провёл пальцами по ярким волосам. Ладонь стала алой. Затаив дыхание, прикоснулся к шее. Под кожей ощутил слабый замедленный пульс. Живой… Пока что.

Осторожно поднял и понёс к кораблю. На серые стальные плиты капало красным. Внутри корабля Казуя вновь прижал к индикатору холодную чужую ладонь и закрыл люк - от греха подальше.

Хоарана он опустил на полку в медицинском отсеке, уже привычно разрезал одежду, потом выдернул из спины обломок и нажал на кнопку. Полку втянуло в трубу, а на мониторе замелькали данные анализа. Три ребра, лёгкое, критическая кровопотеря.

- Немедленно требуется восстановительная процедура. Расчётное время - тридцать стандарт-суток. Успех лечения - двадцать семь процентов, - сообщила шелестящим почти что шёпотом внутренняя система корабля.

- Подготовить восстановительную капсулу, - приказал Казуя и метнулся в кабину. Вновь пришлось воспользоваться чужой конечностью, чтобы получить доступ к управлению и перенастроить все системы корабля на себя. Система считала отпечаток ладони и параметры человека, значившегося в её базах данных как полковник Мишима, действующий начальник тюрьмы Зэт, после чего спокойно признала его своим владельцем.

- Курс, капитан?

- Курс… - Казуя с минуту смотрел на карту. - Рассчитай курс на Марс.

- Сто двадцать стандарт-суток. Ресурсов достаточно. Курс на Марс?

- Да, на Марс, - вздохнул Казуя и потёр глаза. На Земле и прочих колониях ловить нечего, а Марс только недавно обрёл независимость, поэтому там не слишком-то любили министерство, например. Кроме того, на Марсе у Казуи лежали в банках приличные средства, что тоже не будет лишним.

Он вернулся в медицинский отсек, проверил восстановительную капсулу и перенёс туда Хоарана. Долго смотрел на бледное лицо с испачканными кровью губами. Сунув руку в карман, достал продолговатый тёмно-красный кристалл и вложил в ладонь Хоарана, мягко сжал.

- Теперь можешь забыть про маркер, рыжий, слышишь?

Ещё бы, ведь в руке у него покоились сорок девять душ, которыми Казуя сейчас платил за одну. Расстояние между станцией и кораблём росло, и через час в тюрьме Зэт не останется живых заключённых. Останется только восемьдесят первый, если восстановительная капсула ему поможет, конечно. Но он ведь бывший Танатос, а значит, живучий. Должен быть живучим.

Казуя забрался в капсулу и устроился рядом с Хоараном, повернулся на бок и устремил на него взгляд.

- Активировать капсулу, - тихо велел системе. И прозрачный колпак начал медленно опускаться вниз.

Казуя смотрел на Хоарана до тех пор, пока не стало темнеть в глазах. Классический эффект капсулы. Он послушно опустил веки, прошептав уже непослушными губами:

- Всего одно желание… Когда проснусь через тридцать дней, хочу услышать твой смех, рыжий. Просто выполни его, хорошо?

«Чтобы поверить, что я точно живой».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное