84-112 Сборник Киллмастер Ника Картера

Тонкая рука скользнула по моей груди, и пальцы с длинными накрашенными ногтями начали ласкать меня с чувством, противоречащим ее внешности. Быстро возбужденный, я хотел повернуться к ней, но ее дразнящая рука оставила мой набухший член и снова прижала меня. — Лежи спокойно, Ник. Позволь мне сделать это. Наконец я отдохнула.

Ее улыбка была насмешливой и многообещающей одновременно. С грацией наездницы, оседлавшей циркового коня, она вскочила и оседлала меня. Она наклонилась, чтобы поцеловать меня в губы, приоткрытые ее сверкающим языком.

Когда наши рты сомкнулись и наши языки исследовали друг друга, она приподняла бедра, чтобы сесть на меня. Затем она опустилась и взяла меня другими влажными губами. Она начала ездить вверх и вниз по моему опухшему, пульсирующему члену.

Она оседлала меня, как жокей, пока, наконец , не оторвала свой рот от моего и не выпрямилась, прижавшись ко мне как можно глубже. Пылающие глаза по-кошачьи сузились, когда она посмотрела на мое лицо, поднимаясь снова и снова, а затем снова опускаясь с нарастающим волнением. — Ласкай меня, Ник. Поиграй со мной, — прошептала она почти умоляюще.

Мои руки поднялись к ее груди, и она начала дергать свое тело вверх и вниз еще сильнее. Пока мои большие пальцы терли ее твердые соски, я чувствовал, как ее судороги сжимают мой член. "Сейчас, Ник, сейчас!" — умоляла она. Я наклонился к ее толчкам, и рывки сотрясли ее тело, когда мы кончили вместе несколько раз. Когда буря утихла, она осталась сидеть, и спокойствие разлилось по ее лицу. Золотисто-коричневая кожа, обтягивающая ее скулы, расслабилась, и на мгновение она, казалось, уплыла в другой мир. Так же внезапно ее глаза снова расширились, и она сказала, тяжело дыша: «Ник, который час?»

Снова моя рука потянулась к часам. — Половина двенадцатого. Юношеское, как у подростка, облегчение отразилось на ее лице, а губы разошлись в широкой улыбке. Она покачала головой, и длинные черные волосы коснулись моего лица, когда она откинулась назад, чтобы поцеловать меня. 'Отлично. На мгновение я испугался, что он может вернуться и обнаружить, что меня там нет.

Когда наши губы встретились, я подумал: «Не волнуйся, Лили. Мой телефон зазвонил бы в тот самый момент, когда черный «Роллс» Крейтона Дэвиса собирался ехать в отель.

В ту ночь, когда я прочитал досье Хоука о таинственном канадском миллионере, я решил, что Лили Чан Ли — мой лучший шанс связаться с Дэвисом и его компанией. Возможно, фото, приложенное к отчету, помогло мне принять это решение. Это был всего лишь снимок, сделанный скрытой камерой, когда она покидала дом Дэвиса из коричневого песчаника на Ист-Сайде Манхэттена, но ее красота была хорошо передана. Очевидно, снятый в жаркий день, он показал ее в обтягивающих джинсах, которые облегали ее стройные ноги, как будто они были его, и в футболке, которая в равной степени притягивала ее сочные груди.

Мне бы понравилось, если бы памятка, сопровождающая фото, была бы такой же откровенной, как одежда Лили. В AX знали только, что она беженка из Сингапура, которая три месяца была секретарем Дэвиса. Иммиграционной службе не удалось найти её дату въезда в нашу страну, но документы все еще проверялись. Там была заметка, что иммиграционная служба хотела арестовать ее, проверить ее въездные документы и разрешение на работу, но это действие было отменено нашим тамошним агентом, который не хотел вызывать подозрения у Дэвиса и его людей. Поскольку Лили жила в доме Дэвиса на Восточной 63-й улице, узнать у услужливого швейцара, как долго она живет по нынешнему адресу, было невозможно.

Тот факт, что она была из Сингапура, был получен от болтливого китайского подростка, который работал в супермаркете Гристеде, где она время от времени покупала продукты, и который несколько месяцев пытался назначить ей свидание.

Влюбленный продавец рассказал это агенту AX, изображавшему из себя дружелюбного покупателя, что однажды он использовал свой обеденный перерыв, чтобы доставить вещи по адресу Лили, надеясь узнать ее поближе. Однако его усилиям помешала та «большая горилла», которая открыла дверь служебного входа.

Я знал, что эта горилла должна быть Гансом Кенигом, водителем и телохранителем Дэвиса, AX-NY предоставил фотографию, на которой он выходит из служебного входа. Я мог сказать по тому, как он заполнил дверной проем, что он был около пяти футов роста и весил около 240 фунтов. И это не было похоже на жир. Он был одним из тех парней, о которых вы сразу знали, что они сплошь мускулы. Тяжелые брови над его глазами наводили на мысль, что его мозг тоже может состоять из мышц.

Однако это было не так, как я понял после разговора по телефону той ночью с Расти Джеем, руководителем AX в Галифаксе, Новая Шотландия. Ветеран УСС, а затем старший агент ЦРУ, до того, как его завербовал Хоук, Расти был назначен ответственным за канадскую сторону дела Дэвиса.