84-112 Сборник Киллмастер Ника Картера

За моей спиной хлопнула тяжелая дверь и щелкнул замок.

Полеты были уже невозможны. Мы оказались в ловушке. Но таковы и охранники.

«Любовью Могучей Матери», — пробормотал я. «Вам двоим легко, приятно, тепло и сухо сидеть здесь».

Я немного поднял голову.

Оба мужчины стояли, уставившись на грудь Анны, как будто они никогда раньше не видели полуголую женщину. Так и было, наверное. Ни одного такого. А Анна — к своей выгоде — не попыталась обернуться, а прямо посмотрела на них и повесила голову, как будто ей было и стыдно, и страшно. — Да, — сказал я с жирной улыбкой. — Хорошая вещь для Могучей Матери, не так ли? Спелая, как вишня, и в два раза сочнее.

Я протянул руку и взял одну из грудей Анны. Охранники все еще смотрели. Один из них медленно протянул руку. Я пошел назад.

Мужчина взял одну из грудей Анны, а затем сжал ее. Она закричала от боли.

Охранники расхохотались и похотливо посмотрели на меня. Их отношение внезапно стало очень расслабленным.

«Вот та, которую я хотел бы иметь при себе в подготовительном ритуале», — сказал первый, ущипнув Анну за грудь. Он посмотрел на нее, провел рукой по ее бедрам и облизал губы.

Второй охранник выглядел так, будто хотел сделать то же самое, но сдержался.

"Ничего из этого," сказал он. «Она для священника и нескольких других, прежде чем Могущественная Мать примет ее».

— Ты прав, — сказал я. — Если ты приведешь ее, возьми с собой и этот гашиш. Вскоре они попросили об этом. Истинное предвкушение небес, реальное, что этот день скоро наступит.

Я полез в карман и вытащил рассыпавшиеся коричневые кусочки. Охранники подошли ближе. Один протянул руку и взял гашиш. Он одобрительно покрутил его между пальцами и склонил голову, чтобы понюхать.

— А вот еще столько же, — сказал я, заглянув в другой карман.

Ближайший ко мне охранник снова протянул руку. Другой охранник в нескольких футах от меня все еще похотливо смотрел на Анну.

Я переместился так, чтобы ближайший мужчина встал между мной и другим, все время роясь в моем кармане.

— Где вкусняшки, — пробормотал я. — В подкладке моего пальто. Меня бы это не удивило. Это... ах, вот оно! Мой смертоносный острый как бритва стилет скользнул мне в руку с щелчком запястья и поворотом руки, на что ушли часы практики. На долю секунды глаза мужчины замерцали, когда он увидел тускло мерцающий перед ним клинок Хьюго. Затем я направил лезвие к цели со смертельной силой. Моя рука протолкнула его вверх, через грудную клетку в сердце. Все это заняло меньше секунды. В тот момент, когда глаза мужчины вылезли из орбит от удивления, шока, а затем почти мгновенной смерти, я протянул другую руку, чтобы схватить его за воротник. Я поддержал его падающее тело так, чтобы оно все еще стояло как щит между мной и другим охранником.

Охранник, которого я ранил, совершенно обмяк, пистолет-пулемет падал из одной руки, куски гашиша из другой, в кошмарной замедленной съемке. Другой мужчина смотрел. Его черты были лишь слегка удивлены. Затем, задержавшись на мгновение, эти черты прояснились с пониманием, и я смотрел, как пистолет-пулемет поднимается, пока смертоносная пасть не нацелилась прямо на меня.

Вернее, точно на покойника между мной и другим. Изо всех сил я швырнул труп перед собой, в живого охранника и его злобный автомат.

Замедленный фильм остановился. Внезапно все превратилось в пятно движения и оглушительного шума. Жестокий треск автомата эхом разносился по комнате, усиленный каменными стенами, повторяемый пронзительным хором рикошетящих пуль. Из дула автомата вырвался огонь. Пули вонзились в тело мёртвого охранника, заставив его танцевать короткий отвратительный воздушный балет, из туловища и живота трупа брызнули фонтаны крови, после чего он рухнул на землю. Я нырнул за каменную балюстраду лестницы, ведущей в подвал. Пистолет-пулемет снова заговорил длинной очередью. Когда я вовремя нырнул в укрытие, пули разлетелись в нескольких дюймах от моего лица.

В этот момент, перекатываясь и изгибаясь, чтобы быстро вскочить на колени, я уже держал свой Люгер в правой руке. Вильгельмина, возможно, не была автоматическим оружием, но охранник — инстинктивная реакция, благодаря его обучению — полагался на чистую огневую мощь, мне приходилось полагаться на точность. Один выстрел в нужное место. Это была специальность Вильгельмины.

И сделать это нужно было за несколько секунд. Потому что снова заговорил автомат. Рикошеты пронзительно свистели от каменных стен, и пули прошли прямо через балюстраду. Тем временем охранник частично пришел в себя и подошел ко мне, методично стреляя из стороны в сторону по балюстраде. Чтобы я не встал и не выстрелил в него. Но я все равно это сделал.

Я подождал, пока он только что обстрелял мою позицию, и в отчаянии поднялся. Как только я это сделал, поток пуль бешено взметнулся, вгрызаясь в камни с потолка.

Когда моя голова поднялась над перилами, я увидел, как правая нога Анны врезается в почки охранника. Охранник, застигнутый врасплох, не смог контролировать движение ствола своего оружия вверх.