8848

Артем проверил несколько банковских счетов Марии Гавриловны, сумма набегала приличная. Старушка и тут юлила. Шустрая Мария Гавриловна, кажется, хотела самолично причесать своего бывшего, не доверяя никаким адвокатам.

— Ну, пожалуйста, — протянула старушка. — Ну, зайчик! Ну, киска! Ну, рыбочка!

Артему, в принципе, было все равно, куда отфутболить заявку, принять вещдоки могли и там.

— Хорошо, — согласился молодой человек.

— Когда можно подъехать? — защебетала Мария Гавриловна.

— Сегодня.

— С туфлями?

— Да, конечно.

— И с мерзавкой?

Артем не совсем представлял, как можно приехать, прихватив с собой чужую болонку (судя по приложенным к файлам документам, Сахарная Крошка и часть другого имущества после развода отошла к Прутенкову), поэтому попросил Марию Гавриловну приехать без собачки. Оператор и звонившая очень любезно попрощались.

***

Следующий звонок поступил с улицы Туристов, мужчина, запинаясь и заикаясь, сообщил о недавно совершенном там преступлении. Ограблении!

Артема как будто опустили в ванну со взболтанной пепси-колой, так у него везде меленько приятно засвербело. Наконец-то серьезное дело.

Открыв новую заявку, молодой человек дождался, пока на месте преступления появятся молодчики из МВД, опросят свидетелей, применят дедуктивный метод, выйдут на след и наконец схватят двух мужиков, прущих на себе коробку «Мишек косолапых», мужиков Артем уже засек на одной из камер.

Молодой человек хотел было уже отправиться на обед, но кнопка опять призывно замигала. «Ладно, последний…» — Артем ответил.

— Оксид углерода, диоксид углерода, цианистый водород, соединение… — бойко перечислял звонивший.

— Все данные нужно сдать лично, в третье окошко, — прервал звонившего Артем и назвал адрес. — А потом туда же подъехать для получения компенсации.

«Очередной счастливчик», — подумал молодой человек.

Штраф за курение теперь выплачивался не в бюджет, как раньше, а в пользу лица, зафиксировавшего курильщика. После того как нововведение вступило в силу, население будто взбесилось, все накупили себе приборчиков, улавливающих дым, и устроили настоящую охоту за курильщиками, с выслеживанием, засадами. Курильщики теперь шарахались от каждого шороха, а по данным недавнего отчета по борьбе с заразой, по всей стране их можно было наскрести разве что несколько сотен. Некоторые особо рьяные борцы уже успели сколотить на этой акции целое состояние.

***

Артем оторвался от монитора, вокруг копошилось полторы тысячи уткнувшихся в экран сотрудников, в глазах у него прыгали искорки, плавали кораблики. Молодой человек, выгнувшись дугой, от души потянулся, встал и потопал к выходу. В коридоре его поймал стеклянный глаз камеры, Артем завернул за угол, изображение было передано на соседнюю камеру, камеры так и передали его из рук в руки, пока молодой человек не дошел до комнаты отдыха. Усевшись на уютный диванчик, молодой человек закрыл глаза, расслабил члены — даже от любимой работы порой хочется отдохнуть.

Артем обожал свою работу. Во-первых, на его работе можно было быть одновременно и следователем, и сыщиком, и психологом, и даже врачом (однажды ему пришлось принимать удаленно роды — и такое случалось!). Во-вторых, задействованы были и внутренние механизмы, ощущение значимости того, что ты делаешь, он был не просто оператор, он обеспечивал безопасность — на улицах теперь тишина и покой, сплошное умиротворение, никто никого не грабит, не режет, не насилует, за кошелек не пришибает, пылу-жару поубавилось — население знает: от всевидящего ока не спрятаться — не скрыться! Благодаря работе таких, как он, общество в скором времени избавится от худших, низменнейших своих черт и, сбросив с себя шкурку, предстанет в еще невиданном доселе свете! И третье, если все-таки хотелось чего-нибудь этакого, то, опять же, где это взять, как не на такой работе, только здесь еще можно было поймать драйв, люди с мостов сигают, за ногу привязавшись, чтобы получить нужный градус, а тут все то же самое, не отрываясь от стула.

И еще, на работе можно было и пошалить… Артем в этом смысле не был исключением. Большинство его коллег грешили тем, что под прикрытием служебных функций кадрили понравившихся девушек. Понять молодых людей было можно, работающие с ними девушки почему-то, как на подбор, были одна другой мымрястее, а в нерабочее же время на улице кадрить девчонок многие стеснялись: не хотелось нарваться на коллег со своего же наблюдательного пункта.

***