8848

— И все-таки человек глуп, — недовольно пробурчал Марк Палыч, выходя из зала. — Стараешься тут, стараешься — как-никак в авторитетнейшей инстанции трудишься, — а он как пень! — махнул рукой старичок. — Ничего-таки не видит, ничего не слышит, залезет по самые уши… куда не следует… — Марк Палыч ловко обходил углы, особенно если рядом находилась женщина. — И ни туды ни сюды! А мы тут соображай, как его на нужную мысль натолкнуть… с какой стороны ему хвост прищемить, чтоб он в нужную сторону побёг…

— Если бы только глуп, — возразила топающая рядом Фаина Ивановна. — Трусоват, вот в чем корень… Поверьте мне, дорогой мой Марк Палыч! Иной раз смотришь, вроде как уже и догадался, что не туда гребет, а все равно ведь действует не так, как нутро велит, а как какой-нибудь Иван Иваныч, чтоб его разорвало, насоветует! Себе не верит человек… В себя не верит! Вот в чем беда! Первосортнейший трус!

— Нет, глуп, как пробка, — не согласился Марк Палыч. — Не распознает, что мы ему тут знаками суфлируем…

— А я говорю, трус! Заячья кровь! Посмотрите статистику. Всё распознает, но по каким-то причинам не верит! Себя боится! — не уступала и Фаина Ивановна.

— Пробка!

— Нет, заячья кровь!

Между Фаиной Ивановной и Марком Палычем завязался их извечный, замусоленный и до дыр протертый спор.

Куклы

— Ну, и где все? — На Нелли смотрела пара удивленных глаз, уголки губ дернулись. — Странно, позади несколько кварталов — и хоть бы одна живая душа, хоть бы паршивая собачонка выскочила из-за угла или, пролетая, гаркнула ворона… Ты что-нибудь понимаешь? — Глаза моргнули и снова уставились на Нелли.

— Нет, — тут же последовал быстрый ответ.

— С тобой такое раньше случалось?

— Никогда.

— Со мной тоже…

— Может, свирепствует какой-нибудь подпущенный американцами вирус, все население скосило, а мы чудом уцелели? Или атомный взрыв?

— Нет, тогда от людей остались хотя бы тени… как на ступеньках Банка Сумитомо…

— А что если сбылось худшее из предсказаний? — К шее, зловеще шевелясь, потянулись пальцы. — Нас захватили инопланетяне, всех угнали на плантации, и теперь все где-то в миллионе световых лет отсюда под новым солнцем сажают оранжевые огурцы…

— А мы тут одни блуждаем по оставленному всеми призрачному городу? Нет, как-то не очень вяжется… — Глаза неподвижно смотрели на Нелли.

— Тишина… — прошелестела губами Нелли.

— Помнишь, неделю назад ты мечтала о тишине…

— Помню, — кивнула головой девушка.

— Представляешь, если бы тишину можно было разлить по флаконам, — проговорила призрачная собеседница, — закупорить какой-нибудь изящной пробкой и продавать на Тверской, желающих было бы хоть отбавляй…

— Какая тишина вам нравится? — подхватила Нелли. — О, такой тишины вы никогда не слышали… А вот здесь есть экзотическая нотка — писк комарика, слышите? — Девушка взяла с невидимой полки невидимый флакончик и протянула воображаемому покупателю. Покупатель недоверчиво взял флакон, перевел взгляд на очаровательную продавщицу: стройный ножки, в облипочку униформа, махонькие пальчики торчат из босоножек… — Подберите ваши слюни, дяденька!!! — Нелли подмигнула своему отражению и, закончив кривляться, отошла от витрины.

Прямо перед ней тянулась автострада, в обе стороны убегали математически выверенные полосы. Дорога, которая каждый день кишела машинами, сейчас была пуста. На торцах зданий, остановках, фонарных столбах — повсюду висели знаки, указания, инструкции. Неугомонный Карлсон перелетал с плаката на плакат, старательно плевал на шпили и башни и усердно тёр их чудо-тряпкой. За мэром, поправляющим на груди единственную подтяжку, тянулся шлейф ослепительно сверкающих шпилей, башен и маковок. «А у вас уже есть чудо-тряпка?» — вещал с плакатов улыбающийся чиновник. Рядом медленно покачивался баннер с рекламой утягивающих колгот — стройный мужчина, облаченный в элегантную модель, скрывающую пивной животик. «Почувствуйте себя шедевром!» — гласила светящаяся над его головой надпись. Тот же мужчина участвовал в президентской гонке, уже без колгот, но в костюме от Версаче. Нелли узнала его на соседнем агитплакате.

Пока Нелли стояла, не промелькнуло ни одной машины, внутри заныло, девушка потянулась к сумочке, нащупала телефон, нажала несколько цифр, последовал ответ. Нелли чуть не выронила трубку — чтобы ни творилось здесь, главное, что где-то еще есть люди!

— Макс, это я, Нелли. Привет! Да, у меня все в порядке, только вот… Как-то странно… Как ты? А-а-а, так ты в отъезде. — Нелли не сразу поняла, что говорит с автоответчиком, она разочарованно опустила руку, потом снова прижала телефон к губам. — Макс! Слышишь? Если появишься и прослушаешь мое сообщение, позвони! Тут творится что-то странное! Нет ни одной машины, ни одного человека, кругом тишина… Представляешь, ни единого звука, я уже пару часов не слышу ничего, кроме собственного голоса. Это начинает раздражать, — тараторила Нелли. — Слышишь, Макс? Я же не Кабалье, чтобы слушать себя часами.