8cf5dd0af9114105c680adb811826a57

Ингрид отбросила ногой остатки верёвки и, когда её тюремщик, всё-таки обретя шаткое равновесие, рванулся к ней, вскинула нож, всадив его прямо в бок мужчины почти по самую рукоятку.

Испытывая садистское удовольствие от воплей врага, Ингрид пару раз провернула лезвие в ране, затем резко его вынула и поспешила к лестнице. Но стоило только Ингрид взбежать по ней, как позади раздался звериный рык. Оставляя за собой цепочку кровавых следов, взбешённый противник в несколько шагов настиг её, схватил за лодыжки и, дёрнув девушку на себя, поволок ее вниз — лицом Ингрид пересчитала все ступеньки. Одурманенная дикой болью, она выронила нож, но ногами отбиваться не переставала ни на мгновение.

А когда один из ударов пяткой угодил в раненный бок маньяка, он, охнув, ослабил свою хватку. И этого Ингрид оказалось более чем достаточно: не медля ни секунды она на четвереньках вскарабкалась по лестнице.

Хватаясь за облезлую дверную ручку и цепляясь за косяк второй рукой, Ингрид с трудом выпрямилась.

— Стой, тварь!

Ага, конечно, так она его и послушала!

Навалившись всем весом на дверь, Ингрид её толкнула и, прихрамывая, вывалилась в узкий коридор, обе стены которого были выкрашены в тошнотворно жёлтый цвет.

Дверь за собой девушка за секунду до того, как её соперник успел преодолеть последние несколько ступенек, всё-таки захлопнула, для надежности тут же заперев её на ржавую и хлипкую задвижку.

— Па-а-ап?

Ингрид нервно вздрогнула и обернулась. Вырвавшись из темницы, она ожидала застать здесь, наверху, кого угодно, но только не ушастого мальчугана в замызганном фартуке с дурацкой надписью «Поцелуй повара» и в очках в нелепой круглой роговой оправе.

Он стоял в дверном проёме, ведущим, судя по доносившемуся до Ингрид запаху свежеиспеченных блинчиков, в кухню. С противоположной стороны коридор завершался тупиком — других выходов не наблюдалось, и, похоже, чтобы отсюда выбраться, Ингрид придётся миновать этого странного ребёнка.

— Не надо было его там закрывать, — выдохнул мальчик, настороженно переводя взгляд с неё на сотрясающуюся от ударов дверь подвала и обратно. — Он будет злиться. Долго.

— Вызови полицию, — чувствуя, что вот-вот грохнется в обморок прямо посреди этого ужасного лимонного коридорчика, пробормотала Ингрид.

— Тебе лучше открыть дверь, — упрямо вздёрнув подбородок, ответил мальчик и поправил пальцем очки.

— Ты ведь Ти Джей, верно?

Опираясь одной рукой о стену, девушка стала осторожно приближаться к кухне. Она понимала, что в сложившейся ситуации необходимо умудриться поладить с этим мальчуганом, но при этом… понятия не имела, как это сделать. Да, у неё была племянница примерно одного возраста с этим пареньком, но Ингрид никогда её не видела. И она совершенно не представляла, как следует обращаться с детьми.

А особенно с детьми серийных убийц.

— Меня зовут Ингрид, — мягко продолжила девушка, так и не дождавшись от мальчика никакой реакции. — Твой папа сказал, что ты испёк для меня блинчики. Э-э-эм… У тебя ведь сегодня день рождения, да? Я… я пришла тебя поздра…

— Тебе нельзя было выходить, — Ти Джей опасно нахмурился, разом превратившись в маленькую копию своего кровожадного отца, и Ингрид сообразила, что избрала неверный тон: говорить с этим рано повзрослевшим волчонком как с неразумным существом точно не стоило. — Открой дверь и вернись обратно.

Ну уж нет! Возвращаться в ужасный подвал она точно не собиралась. Ни за что.

Подобрав нелепую пышную юбку платья, Ингрид резко выдохнула и помчалась вперёд, без всяческого сожаления отталкивая стоявшего на пути мальчика. Долговязый Ти Джей, не ожидавший столь стремительной атаки, тут же отлетел в сторону, впечатавшись в холодильник, и жалобно всхлипнул.

Но Ингрид больше не намеревалась медлить: она уже заметила заветную приветливо распахнутую дверь черного хода.

Сердце бешено колотилось где-то в горле, готовясь вот-вот выпрыгнуть.

Она была свободна! И плевать хотела на всё остальное. Она не остановится, пока не доберётся до безопасного места.

А уж потом она вернётся. Обязательно сюда вернётся. С полицией.

Она будет той, кто положит этому ужасающему ритуалу с чередой «крошек Сьюзи» в свадебных платьях конец.

Она будет той, кто засадит этого больного сукиного сына за решётку.

Она будет той, кто победит.

Виктор

сейчас

Он не хотел этого. Но другого выхода не видел. Ведь не столь важно когда именно: через пару часов или через несколько дней, но они всё-таки поймут. Если, конечно, уже не поняли. Поэтому…

Пора сваливать.

Вэйл прошагал мимо регистрационной стойки, лавируя в потоке встревоженных медработников, прямиком к лифтам. Изначально визит в больницу казался ему глупой затеей: Вик боялся привлекать к себе лишнее внимание, но, как выяснилось, сейчас здесь всем было не до него. Обнаруженная этой ночью коллекция болотных мумий поставила на уши весь Сторибрук, и теперь горожане бестолково носились туда-сюда с очумелым видом, словно вспугнутые выстрелом фазаны.

Квох. Квох. Квох. [5]