8e682ef643614971cff2e1dedef27b1b

лосами, изможденным от переживаний лицом, но с каким-то

чается! Вернее, какой бой, битва ужасная, крови много будет!

просветленным взглядом! Увидел парня лет тридцати, жили-

—  Что мне ваш бой, Герман! Мне за другое страшно, страш-

стого, только изгвазданного и исчумазенного до невозможно-

но, что не простишь ты меня! Уговорила тебя, запутала, сына

сти какой-то сажей, но тоже с ясными блестящими глазами

спасала! Глаза не видели, уши не слышали, не соображала,

человека, скинувшего с себя непосильное бремя.

что творю, разум отказал! Нельзя было этого делать, прости

Поняв ошибку и пробормотав извинения, бывший флот-

ты меня, ради матери твоей прости!

ский опять запустил свой агрегат и поехал дальше. При этом,

Бедная женщина обессилено сползла и опустилась на ко-

он искренне удивлялся живучести закоснелого утверждения

лени, бормоча слова прощения. Надломилось что-то в душе

о великой замазутности сельских трактористов. Посмотрели бы

у  Ханы,  перевернулось  окончательно,  до  черноты  в  глазах

на эту пару, переменили бы мнение, салаку им вместо компота!

246

247

Оглядевшись, родственники с удивлением обнаружили поле

телось услышать голос родного и единственного близкого ей

безлюдным. На зеленой стороне пел жаворонок, колыхались

человека, почему-то именно сегодня особенно остро.

в такт ветра ромашки, кипела обычная луговая жизнь позднего

Но он не звонил, а ее что-то останавливало нажать кноп-

лета, а за их спинами простиралась серо-коричневая пустын-

ку с его номером. Она хотела, чтобы он позвонил, потому что

ная целина, на которую вдалеке выехал тот самый трактор,

ей было тоскливо, особенно под вечер, но звонить сама не ре-

таща за собой какие-то сельскохозяйственные приспособления.

шалась, боялась показаться назойливой.

—  Пойдемте отсюда, Елена Олеговна, у меня дома «Мар-

Внезапно возникло непреодолимое желание убежать от то-

тини» в баре стоит!

ски, прогуляться по аллее Камня в этот морозный вечер.

Та согласно кивнула и с превеликой благодарностью уцепи-

Она машинально брела по скрипучему снегу и вспоминала,

лась за руку Германа, согнутую крендельком. Потихоньку пле-

вот здесь встретилась с черной, вот на этой лавке сидели, и она

тущаяся пара через некоторое время исчезла из зоны видимо-

рассказывала о накипевшем на сердце, надеялась и плакала.

сти трудяги тракториста. Тот так и не понял, что за странные

Грустная слеза, сначала горячая, потом холодная, пока-

были эти посетители здешних мест, очень напоминающие со-

тилась по щеке. Сидя на лавке, она, не отрываясь, смотрела

бой сбежавших из дома скорби и печали пациентов.

на луну и молилась. Молилась про себя, только губы шеве-

Маргиналы! Те еще особи! Мешают, понимаешь, ему, чест-

лились, произнося невнятные слова. Если бы в ее силах было

ному землепашцу, работать.

вернуть время вспять, она бы безропотно ждала и не потеря-

Утомившись гадать и больше не сомневаясь, он сделал про-

ла бы сына. Он бы сейчас сидел в тюрьме, но она бы его не по-

стой и безошибочный вывод: нечего тут околачиваться всяким

теряла, и это было бы замечательно!

разным, когда идут полевые работы, гальюн им вместо камбуза!

Со стороны неподвижный силуэт женщины напоминал за-

А на следующее лето здесь, на этом поле, будет ветер играть

стывшую огромную темную сову. Проезжавший по дороге по-

волнами по всходам, дождь будет поить, солнце согревать, земля

лицейский «Уазик» при повороте случайно зацепил ее лучом

отдавать. Так было всегда и так будет всегда! Ты только верь!

зажженных фар, осветил запрокинутое белое лицо, блестя-

щие глаза, устремленные на луну, но уже ничего не видящие.

В ту ночь пэпээсники спасли женщину от замерзания на пу-

ВЕРь И нАДЕйСя

стынной аллее отчаяния и на лавке душевных страданий.

Стоял зимний морозный поздний вечер. Изредка подни-

мался колючий ветерок, завихривал сухой снег над су-

*   *   *

гробами, и опять стихал. Сегодня полнолуние, на дво-

ре стоял Йоль —  Праздник зимы и почитания предков, день

Климу не спалось. Под вечер сморило на пару часов перед

зимнего солнцестояния, торжество Великой Тьмы, самый ко-

включенным телевизором, но вдвое громче заорала реклама,

роткий день в году. Людей на улице практически не было, по-

и он весьма недовольный невольно выплыл из дремоты. Вот

прятались все по теплым норкам, да это и понятно —  холод-

уже полночь, а у него сна ни в одном глазу. Пробовал читать,

но, темень кромешная, кому охота нос морозить!

но поймал себя на бессмысленности этого занятия —  полчаса

Мимо большущего камня по аллее брела женщина, поскри-

таращился на одну страницу, хоть бы чего уяснил. Отложил

пывал снег под ногами, клубился при выдохе пар. Она не мог-

книгу, сыграл пару шахматных партий с компьютером, обе про-

ла сегодня смотреть любимую передачу или просто пораньше

играл, так как играл без интереса.

лечь спать, она была на пенсии, но со старушками из своего

Компьютер можно обмануть только авантюризмом, риском,

дома отношений не поддерживала, на лавке с ними не сиде-

порой на первый взгляд неразумным. Правда, уровень при этом,

ла, не сплетничала. В своем городе ей давно никто не звонил,