8e682ef643614971cff2e1dedef27b1b

ред своими корешками делился после выхода из больнички.

ликатные. Дружки-приятели звонили громко и уверенно, и это

В те годы это было ЧП громкое, резонансное, и органы

Германа нисколько не напрягло, а тут, как-то напружинился

правопорядка взялись всерьез за раскрутку этого криминаль-

он внутренне, да и сны дурацкие в последнее время, предчув-

ного клубка. Даны свыше были серьезные пинки и шишки,

ствия всякие…

опера, взъяренные не шутку, копали как бешеные, но Ктыря

Открыв дверь, не сразу узнал в стоящей на площадке, с осу-

так и не нашли. Зато закатали Шарамая и Митроху-старшего

нувшимся лицом, тетке дальнюю родственницу. Да, по отцов-

на кичу не задумываясь, навесили срока солидные.

ской линии, двоюродная сестра вроде ему.

Те после лечения очухаться не успели, ну и, естествен-

—  Здравствуйте, Герман Валерьянович! Не помните меня?

но, пакостей криминальных не только натворить, а и приду-

Я двоюродная сестра отца вашего, Валерьяна, царствие ему

мать не успели.

небесное…

Чайник зашумел, стал пыхтеть, Хана выключил газ и налил

—  Валерия, — машинально поправил Георгий Валерьевич.

крепкого, с лимончиком. Прихлебывая в свое удовольствие, он

—  При рождении нарекли Валерьяном. Валеркой он стал

прокручивал в уме и так, и этак, и все равно не мог уловить

позднее, в метриках тоже.

причину беспокойства.

—  Проходите, пожалуйста, — посторонился Хана, — про-

«Интуицию, брат, не обманешь! Она не дознаватель!».

шу снисхождения, запамятовал, как вас звать-величать?

Это придуманное самим Ханой изречение не раз на зоне

—  Немудрено, ты еще несмышленышем был, когда я уехала,

было предметом шуток, но оспаривать никто не брался.

да и столько лет прошло, а зовут меня просто, Елена Олеговна.

106

107

Говорила женщина легко и непринужденно, простая речь

как раз забежал к бабе Фале на козье молоко с горячими грен-

провинциалки, на внешность ей можно было дать и пятьдесят

ками и сидел за столом, когда в избу ворвался пан председа-

лет, и сорок. Хана, рассматривая ее, потерял ниточку разгово-

тель. Увидев преступника, уминающего с большим аппетитом

ра и только опомнился, когда она обратилась к нему с вопро-

лакомство, этот товарищ побагровел и решил ухом не ограни-

сом, — Анна то Тимофеевна как? Жива ли, здорова?

читься. Сняв широченный флотский ремень с выпуклым яко-

—  Умерла баба Аня, — посмотрев в окно, скучно отве-

рем на пряжке, он, потрясая этим орудием воспитания, твердо

тил Хана, ему стал надоедать этот разговор ни о чем. Так же

вознамерился сей якорь продублировать в красках на заднице

поспешил объяснить отсутствие матери, мол, дела негоциант-

этого ворюги, свеклы спелой, общенародной.

ские, неотложные.

И продублировал бы, не раздайся сзади спокойный голос

Предложил чайку, перешли на кухню. Елена Олеговна все

вошедшей следом бабушки Фали: «Слышь, Артемьич! Руки-

что-то говорила, об отце его вспоминала, деревню, где в дет-

то не отсохнут, детей обижать? Давай отхлещи меня, что ли,

стве ему приходилось жить месяцами у бабки Нюры, их ма-

давненько меня не охаживали флотские. Страсть, как люблю

тери. Сожалела о бабушке Ане, хорошая была женщина, цар-

все флотское!».

ствие ей небесное.

С этими словами она подошла и, полулегшись на стол, при-

Хана слушал в пол уха и гадал, когда же прозвучит про

подняла свою длинную юбку…

дело, ради которого она приехала. Ну, не просто же проведать

Раскрыв рот, удивленный Герка наблюдал, как председатель

приехала издалека, да и связи особой родственной он не ощу-

постепенно становился малиновым, закашлялся, стал грозить

щал, не было такого близкого душевного трепета.

пальцем, потом оглядевшись, попытался перекреститься (это

—  А бабушку Фалю помнишь? Та ведь тебя больше дру-

он-то заядлый коммунист!), но его в момент как-то скрючило,

гих привечала.

и он опрометью выскочил на улицу. Позднее деревенские ку-

Это да, все, связанное с деревней, вспоминалось в первую

очередь, начиная с доброй улыбки бабушки Фали. Лукавые

мушки обсуждали, как Артемьич прорысив полдеревни, оста-

морщинки-лучики во все лицо, ямочки на щеках когда она улы-

новился и долго, потрясая кулаками, силился что-то сказать.

балась. А вот глаз ее не помнил, вроде темно-синие или зеле-

Шедшие мимо бабы шарахались от него, как от прокаженно-

ные. Наверное, меняли цвет, как камень в подаренном амуле-

го. После этого случая Герка председателя больше не видел,

те, всегда добрые, один раз, правда, стали колючими рапирами!

да и не вспоминал даже. Поговаривали, будто тот умом пое-

Молнии метнули, только грома не было, на председателя, ког-

хал не туда, поседел весь, еле доплелся до дома да там и слег,

да он на ее любимца наскочил. Герка тогда, даже испугался!

бедолага.

Вспомнилась ее манера мастерски передразнивать недруже-

Еще одного героя сельского хозяйства спалил колхозный

ственных соседок, от чего Герка-баловень искренне, до слез,

зуд трудовой, и страна лишилась такого нужного и полезно-

хохотал. Она его никогда не ругала, замечаний не делала, ста-

го члена общества.

ралась угостить чем-то вкусненьким. Не давала никому оби-

Бабушку Фалю Герка любил, даже родную бабку Нюру