9 дней падения (ЛП)

Вольский долго думал, глядя на Капустина и гадая, что еще может быть ему известно. Павел Каменский был одним из самых могущественных офицеров КГБ в десятилетия, предшествовавшие развалу Советского Союза. Он пережил роспуск Комитета и сыграл важную роль в распределении его обязанностей между другими организациями — Федеральной Службой охраны, Службой внешней разведки (СВР) и ГРУ[36]. Вольский давно задавался вопросом, что было известно советскому и российскому руководству о «Кирове». В конце концов, у них было почти восемьдесят лет, чтобы поразмыслить над сведениями, которые они могли обнаружить после поразительных рейдов «Кирова» в 1940-е.

Он еще раз взглянул на Капустина, подумал и кивнул.

— Хорошо, инспектор. Я рассказу вам об этой фотографии, если вы хотите это услышать, а в ответ вы окажетесь так любезны ответить на несколько моих вопросов.

— Согласен, — ответил Капустин, с явной заинтересованностью опускаясь в кресло.

Вольский подался вперед, положил фотоснимок на стол и постучал по нему пальцем.

— Если вы должны это знать, я расскажу вам, но при одном условии.

— Я слушаю.

— Мне нужно встретиться с Каменским.

Инспектор улыбнулся.

— Товарищ адмирал, я буду более чем счастлив организовать вашу встречу.

— Очень хорошо. Надеюсь, вы успели позавтракать. — Вольский откинулся в кресле, размышляя. — В ночь на 28 июля этого года, «Киров» вышел в район к северу от острова Ян-Майен в сопровождении подводной лодки «Орел» для учений с боевыми стрельбами…

ГЛАВА 9

Федоров стоял, глядя на происходящее, полностью дезориентированный и пытался понять, что случилось. Инстинкты подсказывали ему выйти на улицу, так как он видел, как люди в суматохе выбегают из всех соседних зданий. Он мог слышать крики и видел, как они указывали на что-то, стоя совсем рядом с гостиницей. Он спрятал пистолет и пошел наружу, поразившись ярким светом в небе на северо-востоке. Выйдя, наконец, из-под карниза, нависающего над дверью в столовую, он увидел это. Небо словно горело, будто в тайге бушевал огромный пожар. Зарево затягивало весь восток, и единственным, что приходило ему на ум, были воспоминания о ядерном взрыве, который он видел, находясь на борту «Кирова» в Северной Атлантике. Но это было нечто большее. Яростное зарево на горизонте говорило об ужасной катастрофе.

Он заметил троих человек, указывающих на небо, недоверчиво качая головами, и подошел к ним, слушая, о чем они говорили. Один из них, низкий, коренастый, с темными волосами и тонкими усами спрашивал у высокого смуглого мужчины «Как так может быть? Небо горит? Как такое возможно?».

Третий внимательно слушал, поворачивая голову от одного к другому, словно ребенок, ожидающий, когда ему объяснят, о чем говорят родители. Федоров отметил, что он был одет не так, как остальные, и когда высокий повернулся к нему и заговорил по-английски, Федоров понял, что он не был русским. Он ответил на сносном русском, но было понятно, что для него этот язык не родной.

Англичанин! Что он мог делать посреди Советского Союза в 1942 году? Федоров внимательно присмотрелся к нему. Он знал, что Великобритания и Советский Союз были союзниками, но этот человек явно был гражданским, и было очень странно увидеть его на отдаленной железнодорожной станции в Сибири.

— Прошу прощения, — сказал Федоров. — Что случилось? — Этот вопрос явно был у всех на устах, и парень, к которому он обратился, повернулся и странно посмотрел на него. Ложась спать, Федоров снял тяжелую шинель со знаками различия НКВД. Его черная ушанка тоже осталась у кровати. На нем была легкая куртка, которую дал ему Трояк, черная с двумя широкими карманами на груди. На обоих плечах имелся черный шеврон спецназа с тигром[37], и это, похоже, привлекло внимание парня. Его взгляд скользнул к кобуре на поясе Федорова.

— Вы военный? — Спросил парень, и Федоров подумал, что ему нужна какая-то легенда.

— Да, еду из Владивостока, — улыбнулся он. — На Каспийское море.

Еще по ходу разговора Федоров начал гадать, где Зыков и Трояк и почему он не увидел этих троих, когда они прибыли в гостиницу. Возможно, подумал он, они сошли с поезда, пока они спали. Но где старшина? Он осмотрелся, ища Трояка, но от этого пришел только в еще большее замешательство. Здесь не было ничего! Они прошли два квартала от станции до гостиницы, мимо старых обветренных домов и складов, но теперь между гостиницей и станцией лежало лишь голое поле с клочьями травы, оканчивающееся к гравийной насыпи. Сама станция тоже стала слишком маленькой. В Иланском они прибыли на крупную сортировочную станцию с шестью путями, но теперь путей было только два и оба были совершенно пусты! Их товарный поезд, железнодорожники и все вообще исчезли. Что случилось?

— Случилось что-то страшное, — сказал коренастый молодой человек. — Но, похоже, что непосредственной опасности нет. Давайте вернемся внутрь. — Он пошел прочь, высокий мужчина и англичанин пошли следом, обсуждая случившееся. Федоров последовал за ними.