9 граммов свинца

До беседы с Наташей следствие рассматривало лишь одну версию гибели Крупченко: простое убийство. После беседы с Наташей появилась вторая версия: заказное убийство. Никто ведь не знал, что Виталий был безбожный игрок и погряз в долгах. Вообще о том, что Крупченко расплатился женой в счет долга, знали только двое: сама Наташа и Гвоздев.

Гвоздев известие о следователе воспринял очень спокойно, будто его это никаким образом не касалось. Он по-прежнему был уверен в своей безнаказанности. Наташа была в истерике и рыдала.

– Зачем ты это сделал, Дима? Ты же обещал мне, а сам убил его!

– Я тебе ничего не обещал! И с чего ты взяла, что это я его убил?

– Я слышала твои слова в тот день, когда ты меня нашел. Прости, но иначе я думать не могу, даже если я и не права. По моим соображениям, все указывает на тебя. И я не имею права молчать – я тебе еще не жена, хотя я люблю тебя. Знаешь, я не уверена в себе и, честно говоря, не ручаюсь за себя. Я боюсь проговориться. Делай со мной, что хочешь, я все сказала.

– В таком случае, мы должны как можно скорее пожениться. Тогда ты станешь моей женой и у тебя появится право не давать показаний против мужа, то есть против меня.

– Ишь, быстрый какой! – гневно выкрикнула Наташа. – «Пожениться, чтобы не выдавать тебя»! О себе только и думаешь! А ты подумал, каково мне – выходить замуж за тебя, за убийцу Виталика! Мне нужно время, чтобы к этому привыкнуть!

– Заткнись, стерва! Завыла! Да, я его замочил! Расстрелял гада! Так из-за тебя же, дуры! Если бы ты мне не подвернулась, все могло бы получиться иначе!

– Ты хочешь сказать, что это я виновата? – Наташа поразилась. – Ты меня обвиняешь в гибели мужа?

– Никто не виноват, замолчи! – Гвоздев перевел дух. – Ты ничего не знаешь… Никто, он сам… Твой муж все проиграл, понимаешь? Вашу квартиру, машину, свой бизнес… тебя, наконец! Все! И ты его еще защищаешь?

Наташа не поверила своим ушам.

– Как «все проиграл»? Не может быть… Он что, нищий?

– Да, он разорен. Чтобы расплатиться с долгами, ему пришлось бы распродать весь свой магазин. Сначала мебель, потом бытовую технику, а потом и тебя. Половина торговой площади уже сдается в аренду и из этой копилки он рассчитывал погасить долг. Из квартиры бы вас в один прекрасный день выгнали, потому что она больше не ваша. Машину отберут, а магазин придется поделить. В принципе, его бизнес никому не нужен, но чтобы рассчитаться с долгами, сгодится все. Строго говоря, ты все, что у него оставалось, но и тебя бы он тоже проиграл – это лишь вопрос времени. Он должен был не только шулерам, но и банкам по кредитам. Он был в таких долгах, что рано или поздно сам бы сунул голову в петлю. Я избавил его от этой необходимости, а его смерть – это сама судьба. Убийство для него наоборот явилось спасением. А все его долги повисли бы на тебе.

Наташа была ошарашена. Она целый год жила с Виталиком под одной крышей, которая, оказывается, уже отдана в чужие руки, и понятия не имела о том, в чем погряз ее муж, а с ним и она заодно. Боже, еще бы чуть-чуть, и страшно даже подумать о последствиях.

– Дима, но мне-то что делать? Я же жена, а проявляла преступное бездействие к судьбе мужа. Мне было безразлично, что с ним. А я могла хотя бы обратиться в суд с официальным заявлением о признании Виталика безвестно отсутствующим или умершим. Пусть я недавно узнала об его смерти, но я же ничего не делала.

– Вот что: тебе нужно на время уехать подальше…

– То есть я должна исчезнуть в то самое время, когда мною заинтересовалось следствие? Дима, ты соображаешь, что ты говоришь?

– Да, действительно. Ну, тогда скажи, как есть: скажи, что Виталик тебя проиграл в карты, только ты не знаешь, кому, а раз так, то зачем он нужен, такой муж? Пропал, и слава богу. Это будет единственно правильный выход и твое равнодушие можно будет оправдать.

Наташа вышла на балкон, чтобы уединиться. Мысли одолевали ее, ей было ужасно от того положения, в котором она оказалась. «Боже мой, что я делаю? – думала она. – Я становлюсь сообщницей преступления. Я покрываю убийцу своего мужа. Неужели грех Виталика так велик передо мной, что мне можно найти оправдание?»