9-я книга. Тарат Зурбин

Эта сложная штуковина следовала за мной по кораблю везде, куда бы я не отправлялся, перебрасываемая корабельным пневмотрансом. Прежде, чем приступить к обычной процедуре, в ходе которой мне предстояло отдать приказы и распоряжения пилотам и навигаторам, я, по обыкновению, проводил в навигационной рубке целый час и это время называлось на моем корабле, – временем сказок доброго Папочки, а раньше, на флагманском корабле 31-й Золотой эскадры, ударном крейсере "Орейн", – часом Кувалды. Для меня это было то самое время, когда я мог пошутить с ребятами, а мои подчиненные имели право обратиться ко мне с различными вопросами, как служебными, так и приватными, зная, что я их всегда выслушаю.

Полет на сверхсветовых скоростях не так эффектен, как пролет пусть на досветовых скоростях, неподалеку от какой-нибудь огромной планеты, когда действительно ощущаешь скорость. Ни на десятках малых обзорных экранах, ни на трех огромных главных обзорных экранах не видно ни мелькания звезд за бортом, ни чего либо иного, да, и в огромный иллюминатор, не закрытый бронешторками ввиду отсутствия какой-либо опасности, не было видно ничего примечательного.

Смотреть было не на что, кроме россыпи черных звезд на багровом фоне прямо по курсу. Хотя в то утро мне было совсем не до шуток, я все же рассказал ребятам пару анекдотов, выслушал несколько исповедей и порцию веселых шуток, сопровождающие их, и уже собрался было перейти к делу, когда это произошло. Первым ту аномалию обнаружил корабельный компьютер, сканеры которого были намного зорче глаз интари. Он мгновенно подал сигнал опасности, объявив общую корабельную тревогу. Сирены взвыли сразу во всех отсеках и помещениях корабля, начиная от навигационной рубки до самого последнего закоулка трюмов.

Повинуясь навыкам, выработанным за несколько сотен лет, проведенных в космофлоте и действуя автоматически, я мгновенно сбросил с себя комбинезон и в следующую секунду уже погружался в боескафандр. Еще через секунду я сидел в своем кресле, мои руки лежали на штурвале управления и уже в следующее мгновение перед "Уригленной" разверзлась какая-то бездна. Это было видно как на обзорных экранах показывающих пространство перед кораблем, так и через иллюминатор. Мы уже прошли через локальное газопылевое облако и еще мгновение назад космос перед нами вновь был чист и хрустально прозрачен, на фоне алых, малиновых и красно-фиолетовых облаков далеких туманностей чернели россыпи звезд и вдруг перед нами, прямо по курсу, появился гигантский серо-голубой, клубящийся вихрь, огромная воронка, грозящая поглотить нас.

Управление кораблем было переключено на меня автоматически, как только я сел в кресло и я немедленно бросил "Уригленну" влево и вверх. С таким же успехом я мог в тот момент заложить любой другой маневр, но лишь выполнил обычный, стандартный боевой маневр, как если бы сидел за штурвалом легкого истребителя, и хотя "Уригленна" была гигантским суперкрейсером и ее увлекали в пространство десять огромных тахионных турбин полуторакилометровой длины каждая, она слушалась руля не хуже крохотной космояхты. Однако, все было напрасно, этот космический вихрь, о существовании которого я прежде даже и не подозревал, просто всосал двадцать семь километров прочнейшей стали, кристаллокерамита и керамита весом в сотни миллиардов тонн, словно крохотную соринку.

Когда мы влетели в него, на корабле на несколько минут погас свет, так как вырубились все конвертеры и оба термоядерных реактора. Пока компьютеры переключались на запасные аккумуляторы энергии, мы молча взирали на этот вихрь, объятые ужасом. Я не знаю, закрутил ли этот вихрь "Уригленну", все мы находились в креслах и были слиты с кораблем в одно целое, а в навигационной рубке не было ни одного незакрепленного предмета, понять же это по стремительному вращению стен гигантской трубы, в которую мы угодили, было невозможно. Вскоре основное энергопитание само собой восстановилось, а уже в следующее мгновение нас вышвырнуло из этого чертового вихря наружу.

Перед нами снова сияли звезды, но это уже были чужие, совершенно незнакомые нам звезды, которые мы никогда еще не видели. Все, кто находился в тот момент в навигационной рубке, были опытными навигаторами, имевшими налет в десятки и сотни лет и многие из нас, лишь бросив беглый взгляд на звезды, почти сразу мог сказать, примерно, в каком секторе он находится. Почти немедленно посыпались предположения пилотов и навигаторов и лишь большой навигационный компьютер, которому на определение местоположения корабля обычно требовались считанные секунды, молчал.