9 месяцев до смерти

Я ничего не спрашивал, всё знал – Тагус вознамерился переселиться на планету Никро и покинуть меня.Такое в нашем обществе не принято обсуждать. Друг заверял меня, что хочет задержаться на Земле как можно дольше. Вопреки этому утверждению он все чаще дышал никро-воздухом. Я хотел ему верить, но не мог. Он совершал биологический переход с одного питания на другое.

Я поднимал больную тему, но Тагус обещал мне, что, как и я, планирует жить на Земле до глубокой старости, и сотрудничать со мной во всех делах.

Где-то между нами произошел раскол, и мы уже никогда не стали бы такими открытыми и искренними, как раньше.

Наше общения никак не изменилось – мы строили планы, завязывали свои жизни друг на друге все крепче. Теперь уже я боялся спрашивать о волнующем, просто старался насладиться обществом друга, пока это еще возможно. Теперь были я, Тагус, и баллон с атмосферой Никро – молчаливый кусок металла, слишком молчаливый и холодный, но нависающий надо мной в кошмарах.

Планета Никро входила в планетарный союз – Веркад, с которым у Океании уже сорок лет шла война, и мы оба, я и Тагус, отлично с малолетства знали, что Никро всячески переманивает на свою сторону бойцов. Планеты Веркада и обстановку там не допускали к публичному показу. Возможно, нас дурили, и Варкад вовсе не существовал.

Тагус собрал сумку экстренной эвакуации на Никро, и показал ее мне. Я запомнил все его инструкции, и выучил правила действия при оказании первой помощи, на всякий случай.

– Тагус, друг мой, признайся, тебе просто не понравилась жизнь на Земле, – попросил его я. – Все дело в твоей работе? Я помогу тебе устроиться. Мы все поможем – я, Зензелин, Ямик. И твой начальник, я уже с ним договорился.

– Не волнуйся, это мои собственные проблемы, – отмахнулся тот. – Я справлюсь.

Однажды он пришел, также летом, в конце июля, но с двухлетним стажем своей привычки и сказал голосом, который я уже не узнавал – хриплый, низкий, поверхностный:

– Завтра мой поезд до планеты Никро.

– Откуда ты знаешь?

Тагус задержал дыхание, казалось, он свалится в обморок.

– Кислород не заходит, – пояснил он, – Почему-то.

Мы обнялись и стояли на асфальтовом перекрестке два ночных часа, а ночь выдалась белой. Ветер гулял между свисающих ветвей голубой ивы, что склонилась над нами. Я чувствовал тяжесть, в груди болезненно тянуло.

Дальше Тагус уже не держался на ногах, он отошел от меня, сделал затяжку никро-атмосферой, но, похоже, газ в баллоне заканчивался, затем вдохнул кислорода. И у него не получилось. Тагуса затрясло.

Я вызвал скорую, и Тагуса положили на носилки. Я видел, как на него надели кислородную маску, хотя я кричал о никро-настройке его легких. Медики не пустили меня в машину, уехали.

Следующим днем в обед мне прислали открытку, что Тагус успешно добрался до своей планеты Никро и обживается.

Планета не входила в круг планет Окиманской коалиции, поэтому связь с Никро не разрешалась, да и не поддерживалась нашей техникой. У нас – магнитные передачи, у них – кветроимульгенные. Билеты до Никро не продавали, а нелегальные рейсы отслеживали и пресекали. Не представляю, какую кипу бумаг пришлось бы перелопатить, чтобы перевезти одного больного землянина на вражескую территорию только по той причине, что он готов дышать атмосферой Никро и отказался от кислорода. Кто этим станет заниматься? Где тот космодром, с которого отправляют покупателей баллончиков на территорию Веркад?

Самое печальное в моей истории – я точно знал, что даже если Таргус добрался до Никро, там вряд ли стоят ларьки с атмосферами. И, даже если стоят, земным воздухом там не торгуют. Потому что вкус земного воздуха не популярный. Он есть в линейке вкусов, но обычно его не выставляют.

Я не купил билеты до Никро, хотя уже завел сомнительную связь с одним веркадским перевозчиком.

Я проверил городское кладбище – ходили слухи, что в среди планетарных вкусов есть один особенный, вкус смерти. И когда дышишь им – готовишь себя к переселению на Тот Свет, чтобы в конечном итоге переехать на эту планету полностью. На планету умерших.

Я мог бы проверить все могилы и надгробия на трех городских кладбищах – северном, южно-западном и восточном, но я не стал.

Черная свадьба

Стоял солнечный теплый летний день, пели птицы.

Супругам Хэмилям пришло приглашение на свадьбу племянницы.

"Дорогие тетя и дядя, приглашаем вас на наше торжество седьмого числа, в эту пятницу.

С любовью Донк и Таимана"

– Тая выходит замуж! – крикнул дядя Гельт своей жене, из прихожей. Он положил красивое письмо с золотыми чернилами на стол. – Я иду заказывать билеты до Искбурга!

Супруга Гельта, Имчи, вышла из душа и пропела:

– Наконец-то! Я уже думала, Донк использует ее, и девочка губит свою молодость.

До свадьбы оставалось три дня. Гельт позвонил своей дочери и нежно сказал в трубку:

– Как у тебя с твоим парнем, женитесь?

– М… нет. Ты спрашивал это еще только вчера, папа.