9 причин почему (СИ)

На полу, на зеленом ковре стилизованным под траву, сидят двое. Это я и… двухлетний мальчик. Мы играем в машинки, и он настойчиво требует вернуть ему его джип.

- Отдай! – настаивает он. Не плача, просто требуя свое обратно.

- Сегодня вы видите, что порою, взрослые мужчины ведут себя хуже детей, а дети могут привести вам сотню причин «почему ты глупый», - шепчет Гвендолин в камеру, тихо подкрадываясь к ним сзади, и теперь я наконец-то вижу лицо Лукаса.

Если я думал, что знаю, что такое счастье, то я абсолютно ошибался. Нет ничего прекраснее твоего собственного ребенка.

Мальчик и вправду похож на меня. Его глаза такие же зеленые. Моя мать упомянула как-то, что отец каждый день повторял ей, что этот оттенок нужно называть не иначе, как «Поцелуй Бога». Я был против такой фамильярности, глаза – это всего лишь глаза.

Пока не понял, что готов тонуть в океане Гвендолин.

Но вот теперь я смотрю в свои глаза и, наконец-то, понимаю, о чем говорили люди. Этого мальчика и вправду поцеловал Бог.

- Мам! Он не вослашает, - он тычет во взрослого меня пальцем, а я лишь пожимаю плечами, улыбаясь как не пойманный преступник.

- Это мой джип.

- Нет, мой.

- Ох, мои любимые мужчины как всегда спорят. И это с разрывом в 21 год! – она оставляет все еще включенную камеру на столе и идет к нам, чтобы через секунду, отвлечь меня поцелуем и таким сладким обманом отобрать у меня джип.

- Теперь он мой.

Мы сидим там очень долго, строя площадки и автостоянки, споря, смеясь и меняясь местами. И это выглядит лучше, чем просто рай. Это вся моя жизнь. Самая прекрасная жизнь на свете.

Когда Лукас сидит у меня в ногах и перебирает детали, стараясь построить некое подобие космического корабля, а Гвендолин смеется, помогая ему в этом.

Как можно называть это разрушением?

Как можно считать, что наша жизнь превратилась в ад?

В такие моменты я понимаю, что счастье – это бабочка-однодневка. В какой-то момент, бабочкам надоедает умирать настолько, что они прекращают жить.

========== Кассета 5. ==========

15:02

Жизнь возненавидела меня за что-то? Что я сделала ей такого, что она так со мной поступает?

Стала бессмертной? Стала счастливой?

Тогда она может забрать все это себе, потому что я более не желаю этого иметь.

Я останавливаю видео на пару минут, чтобы ответить на звонок Фалька. Он говорит мне о том, что нам с Гвендолин не позволено лететь одним, как бы сильно нам не хотелось быть независимыми – мы все еще часть Ложи. Взрываясь, словно бомба, я посылаю его ко всем чертям и говорю, что мы и сами способны контролировать свою жизнь, от того, хочет он того или нет, но это будет только нашим решением и ничьим больше.

Бросаю трубку и вновь включаю видео, стараясь совладать с внезапным гневом.

Время шло, не спеша, размеренно. Со временем все новое стало изученным и привычным. Утреннее кофе, которое ты всегда брал с собой в дорогу. Газеты, всегда появляющиеся у порога, как и бутылка свежего молока. Лукас, что никогда не спал допоздна, а просыпался раньше всех, требуя внимания и ласки. Жизнь в Нью-Йорке стала похожа на благословение небес.

Смешно, но именно в тот момент я начала понимать, что у меня не было абсолютно никаких причин верить в Бога. Он предал меня столько раз, что впору было бы продать душу Дьяволу, понимая, что уж он-то позаботится о ней гораздо лучше. Бог умер во мне, и я засыпала его землей, вместе с людьми, что нам приходилось терять.

Что же стало причиной в этот раз?

Вдохни еще глубже.

Я помню заголовок той утренней газеты, что прислала мне Шарлотта, наизусть. Слово в слово. Я прочитала его как минимум тысячу раз. Каждый день, пока краска не начала стираться. Это было так просто! – ты останавливаешься на секунду, чтобы выпить чай, и в ту же секунду даже не замечаешь, как горячая жидкость разливается по твоим ногам, а чашка разбивается о кафель.

Обычный заголовок, фотография и текст, который никак не выделяется от кулинарных рецептов или спортивных новостей:

Утром 13 июня во дворе собственного загородного дома были застрелены один из крупных банкиров – Фальк де Виллер и его жена…

Она останавливается и опускает взгляд, словно теряет силы, чтобы продолжать держать голову прямо. Ее молчание забивает в мою голову гвоздь и чем дольше оно длится, тем сильнее гвоздь входит в мозг.

Забавная вещь – судьба. Никогда не знаешь, когда она решит, что ты ей надоела.

Ведь его женой оказалась моя мать – еще полная жизни Грейс.

Можешь ли ты поверить в столь глупую шутку? Потому что я не верила. Мне казалось, все это фарс, что придумали Хранители, чтобы вернуть нас в Лондон. Даже для них это было слишком.

И снова мне кажется, что я задыхаюсь. Сжимая руками голову, и пытаюсь представить, какого это, знать, что случится в будущем, и не иметь возможности это изменить? Может быть именно поэтому, может именно для этого все эти кассеты появились в моем доме? Чтобы я мог исправить все ошибки, что мы допустили.

Был бы только способ.

Теперь у меня есть время убрать палки из-под колес.

Но это было ударом в спину.

Ударом, что подарил моему сердцу первую трещину.