9 жизней Антуана де Сент-Экзюпери

Но каким должен быть тот человек, которого он хотел бы в нас увидеть? Во-первых, способным удивляться – это верный урок, полученный им еще в Сен-Морис-де-Реманс. Он пишет: «Я ищу того, кто похож на окно, распахнутое на море». Однако не забыл он и урок, который будет выражен в его «Планете людей». Ему хотелось бы, чтобы человек раскрылся, соизмеряясь со стоящим перед ним препятствием. Да, жизнь, которую он предлагает, проявляется в способности удивляться, но она также является и реальностью боя. Он утверждает: «Мне нужен тот, кто напряжется и одолеет подъем, пусть это будет невысокая горка, в будущем он поймет все другие куда лучше, чем мнимый знаток, с чужих слов рассуждающий о доброй сотне гор». Человек его восхождения – это тот, кто весь исцарапан в кустарниках, кто падает в канавы, кто срывается, отбивается от камней, но продолжает двигаться вперед. Потому что чем дальше он продвигается вперед, тем лучше он становится. Он и не думает отрицать боль при родах, предшествующую рождению человека. Но он уверяет нас, что этот путь страдания, свойственный человеку и весьма далекий от существования муравья в муравейнике, и является единственно возможным. Борьба с препятствиями – и есть способ, позволяющий сделать так, чтобы новое появляющееся существо наполнилось чем-то, например, ответственностью за свою собственную жизнь. За свою жизнь во всей ее широте и самоотверженности. Так некая особь сама становится мостом и путем, ведущим к человеку во всей полноте этого понятия. И он приходит, чтобы научить нас тому, что все дело – в пройденном пути, который суть освобождение от старой кожи, страдание, предшествующее изменению. А следующий человек становится символом вечного становления, недостижимого по сути, ибо «значимо только направление», потому что «важно идти, а не прийти куда-то, ибо приходим мы только в смерть». Идущий человек проходит между двумя бескрайними пространствами, между непоправимостью прошлого и неожиданностью будущего. Автор пытается убедить нас в том, что сама реальность этого человека, идущего вперед, заключается в преодолении препятствий, потому что тот, кто идет, «сбивает о камни ноги, кровавится о шипы, карабкаясь по склону, срывает до крови ногти». То же движение вынуждает его отбросить частицы своего старого состояния, он раздирает свою плоть о скалы, и это приводит к постепенному избавлению от индивидуализма, к проявлению себя во всей своей широте. Автор пытается предостеречь нас от фантазий, связанных с погружением в блаженство. Его Каид говорит нам: «Сожалеть о полученных ранах – все равно что сожалеть о том, что родился на свет или родился не в то время. Прошлое – это то, что сплело твое настоящее». И по ходу книги вся жизнь начинает напоминать непрерывный бой. Ведь автор не забыл строения, увиденные в аргентинских равнинах, потрепанные ветром и побитые дождем. Все это выведено в образе дерева, потому что «кедр не спит, день и ночь он ведет борьбу, оборачивая в глубинах ствола себе на пользу те же самые частички враждебного мира, которые могут послужить его погибели». Он нам напоминает, что кедр, то есть человечество, растит себя каждую секунду в обстановке, мало отличающейся от боя[44].

Человек, таким образом определяемый, становится строителем, созидателем. И его постройки укрепляются тем, что он вкладывает в свою работу. Если он просто созерцает или размышляет, его медитация – это лишь пустая рефлексия о будущем. Автор устами Каида выражает следующую мысль: «Мне явилась новая истина: приуготовлять будущее – значит всерьез заниматься настоящим. Тот, кто устремлен к будущему, а оно не более чем его собственная фантазия, истает в дыме утопических иллюзий». И вот человек – это уже рука, складывающая камни будущего здания. А путь, который нам предлагается, – это не путь бескровных вычислений, это путь действия. Это путь францисканцев, потому что написано: «Ты не можешь предвидеть будущего, ты можешь позволить ему быть». Благодаря творчеству человечество открывает для себя горизонты общности. После борьбы, связанной со строительством своей собственной жизни, человек начинает участвовать в развитии общества, в творчестве, основанном на энергии и решимости, которые каждый вкладывает в свою работу. Человек, заняв место в пережитом им настоящем, приходит к свету будущего всего человечества. Автор констатирует, что «народ занят, и мало-помалу возникают дворцы, водоемы и висячие сады». Совместная работа, в свою очередь, изливает свет на человека, потому что он может жить лишь тем, что отдает. Автор находит слова для своей интуиции и отмечает, что «на строительство храма нужен век, и целых сто лет богато сердце зодчего. Вкладывая, растешь и растишь возможность выкладываться». Он утверждает, что не любит «людей с омертвелым сердцем», потому что «тот, кто не тратит себя, становится пустым местом».