90-е: Шоу должно продолжаться 2

— Зато я принял сообщение прямо в голову и перезвонил, — засмеялся я. — Ты просто так звонила, или у тебя было какое-то предложение?

— У нас дома гости, — грустно сообщила она. — И если я не сбегу срочно из этого обсуждения, сколько соток картошки надо сажать летом, то просто выпрыгну в окно!

— Понял, — сказал я. — Я вышел из рок-клуба, предлагаю встретиться в каком-нибудь банальном «Петушке» и потратить воскресный вечер в безыдейном общении с единомышленниками.

— В «Петушке»? — переспросила Ева. — А никакого концерта сегодня нет?

— Вот там и узнаем, — ответил я. — Прости, не успел придумать что-нибудь оригинальное, так что сегодня придется тебе довольствоваться свиданием без изюминки.

Вообще-то, «Петушок» — это кафе-мороженое, если судить по вывеске. И даже внутреннее его оформление этому назначению отвечает — на стенах панно с героями сказок и мультфильмов, прилавок с десертами, периодически раздающийся рев миксера, смешивающего молочные коктейли. Вот только никаких родителей с детьми тут не бывает. Разве что случайные приезжие могут завернуть сюда по незнанию. И я не завидую тем родителям, кому не повезло вот так попасть.

Потому что теперь посетители кафе выглядели как та самая плохая компания, которой детей стращают с детства. Волосатые, одетые в драную и разрисованную джинсу, с бисерными и кожаными феньками на руках, у девушек в волосах какие-то перья и цветочки. Пара магнитофонов на столах хрипят из колонок что-то зарубежное. В общем, полное несоответствие формы и содержания.

Я прикинул, что ждать мне придется минут сорок, так что заказал себе пломбир с шоколадной крошкой и молочный коктейль. Чем вызвал недоумение на лице буфетчицы. Надо же, пришел неформал и вместо портвейна из-под прилавка купил детские сладости. Но мне было пофиг. Оказавшись в девяносто первом, я пережил прямо-таки ренессанс чувств к молочным коктейлям. Ностальгия по отрочеству взыграла, не иначе. Потому что кто-то соблазнял девушек при помощи не вполне подходящего по возрасту алкоголя. А я предпочитал вот такие места. Правда, без облепившей все столики волосатой публики. Обычные кафе-мороженое. Всякие там многочисленные «Кораблики», «Алые паруса» и «Снежинки». Девушки куда вернее проникаются доверием к парню, который кормит их с ложечки снежным лакомством. И покупает клубничный коктейль, а не пытается напоить каким-нибудь шмурдяком, на который хватило денег у подростка.

Так что я трескал свое мороженое, бодро отвечая на подначки знакомых и полузнакомых тусовщиков. Которые, по случаю дня воскресного, начали сползаться в «Петушок» еще до наступления темноты. Как бы мне ни хотелось просто глазеть в окно и молча ждать, когда придет Ева, но дело есть дело. А для дела мне сегодня нужно быть рубахой-парнем.

— Привет! — Ева скинула пальто с пушистым воротником, стряхнула с него брызги растаявших хлопьев снега и села на соседний стул. — Погода козел. Такой ветер, мне кажется, что у меня даже в трусах снег!

— На какие жертвы приходится идти, лишь бы не разговаривать о сельхозработах! — хохотнул я. — Взять тебе коктейль? Или что-нибудь другое?

— О нет! Ничего холодного! — Ева поежилась. — Горячий чай с лимоном подойдет. И эклер. Хотя нет, тут невкусные эклеры. Давай корзиночку.

— Идет, — я сходил к стойке, заказал чай с пирожным и вернулся за столик. Пока шел, любовался Евой. Удивительная все-таки девушка. Одета она была в клетчатую юбку в складку и белую блузку. Волосы аккуратно заплетены в косу. И на фоне всех других-прочих она смотрелась натуральным таким белым пятном. Волосатая неформальская публика смотрелась смазанным невнятным фоном, как будто созданным для того, чтобы показать, какая она необычная.

— На самом деле я назначил тебе жутко корыстное свидание, — сказал я, снова усаживаясь за стол. — Мне нужна твоя консультация.

— Как историка? — Ева приподняла бровь. — Предупреждаю, я пока еще не дипломированный специалист!

— Подойдет и незаконченное высшее, — я подмигнул. — Надеюсь, у тебя есть специализация в интригах мадридского двора.

— Оу, боюсь, что только Версаля, — невинно протянула Ева. — Я в школе учила французский. Ладно, давай уже рассказывай, что там у тебя.

— Мне нужно твое мнение по нескольким вопросам, — сказал я. — Но сначала небольшое предисловие.

Я рассказал по-быстрому про только что случившуюся у меня беседу с Женей Банкиным. Только факты, без всяких догадок на тему, кто это под меня копает.

— Теперь перехожу, собственно, к первому акту марлезонского балета, я допил остатки молочного коктейля и посмотрел Еве в лицо. Она хмурилась, прикусив губу и упершись взглядом в свою чайную чашку. И ложечкой гоняла в ней ломтик лимона. — Я общался с Сэнсеем и пригласил его провести в Новокиневске концерт. В той же студии, у Шутихина-старшего. Он предварительно согласился, назвал условия. И теперь мне нужно продать билеты. Но есть нюанс…

— Банкину ты ничего про «Папоротник» не сказал, — кивнула Ева. — Это Ян тебе гадит. Не может никак успокоиться.